— Знаешь, я еще не сошел с ума — соваться под руку занятому делом человеку! У него там художественная нарезка пошла, не иначе, как в шеф-повара метит!
— А! — глубокомысленно отреагировал Юрка, затягиваясь сразу на полсигареты, — Не везет Андрюхе на Раздоров!
— Это точно… — от нечего делать стал осматривать тела всадников.
"Техасская резня бензопилой" затихла, и к нам выпрыгнул Иголкин с мечом наперевес. Мы все дружно шарахнулись от лейтенанта, а Варя еще на всякий случай перекрестилась — видок у него был как у восставшего зомби, сожравшего заживо парочку приятелей. Хотя, вообще-то, вид крестящегося "железного человека" — тоже, то еще зрелище!
— Что ищешь? — Игла убрал меч в крепления, вызвав у нас синхронный вздох облегчения.
— Да вот, смотрю. Я, когда в самый первый раз влез в поединок, похоже, палил исключительно в белый свет. Отлично их "Модест" дерет! Может быть нам калибр уменьшить?
— Не особо! — возразила Варя, — Когда мы подошли, Война еще шевелился.
— Да? Жаль.
Смотреть на Иголкина без содрогания не получалось, но пришлось:
— Андрей, ты как?
— Такими темпами уйду в отставку с полосатой мордой! — пожаловался он на новую рану, — А так — в норме, жить буду.
— Поехали тогда домой!
Младший, сука, раздобыл где-то ключи от моей квартиры и хозяйничал в ней, как в своей.
— Иди нахуй! — послал его, когда он раздвинул шторы, впуская в комнату яркое полуденное солнце.
— Лось, хорош дрыхнуть! — упрекнул он.
За излучаемую жизнерадостность его хотелось прибить так же кроваво, как Андрюха вчера уделал Раздора.
— Вставай! Вставай! — канючил незваный гость, плюхнувшись жопой на кровать и раскачиваясь.
— Чего тебе, горе?!
— Вы-ход-ной!!! — пропел он по слогам, — Харэ спать!
— Два уже есть?
— Час дня!
— Вот через час разбудишь! — вытянул одеяло из-под седалища Сереги и завернулся в кокон, — Имей совесть, я с окна!
Слово "совесть" Младшему было незнакомо.
— Хочу на ярмарку!
Снабжение Муромцево выгодно отличалось от всей остальной страны ценами и ассортиментом, компенсируя неудобства от закрытости городка. Но даже так проводимые раз в сезон ярмарки, где демонстрировались новинки столичной и не только жизни, становились целым событием, о котором еще долго потом судачили.
— Вста-вай! Пош-ли!
Вот вроде бы легкий пацан, разница у нас с ним в весе составляет килограммов двадцать, но такой настырный! Матрац от его подпрыгиваний ходил ходуном, мешая провалиться обратно в сладкую дрему.
— Я-то тебе зачем? — зевнул, рискуя вывихнуть челюсть.
— Костика нет, он только летом приедет, а я один ходить не могу, — бесхитростно признался Младший.