Взяв ТТ, я унёс его на дальний стол, отыскал ветошь, отвёртку и маслёнку. А потом надолго завис, разглядывая оружие со стёртым на конце ствола и углах воронением. Мысли ворочались в голове медленно и неторопливо, сбросить навеянное алкоголем оцепенение удалось далеко не сразу. Дабы хоть как-то привести себя в чувство, я включил ламповый радиоприёмник, и тот к моему некоторому даже удивлению заработал. На волне «Маяка» шла какая-то сектантская байда, немыслимая ещё несколько лет назад; деятели японского культа «Аум Синрике» несли ахинею о просветлении, так что я покрутил ручку настройки и начал подпевать динамикам.
Глеб Жеглов и Володя Шарапов за столом засиделись не зря…[6]
Попутно я вынул из рукояти магазин, концом отвёртки сдвинул пружину затворной задержки и выдавил её стержень, после снял кожух затвора. Состояние оружие на первый взгляд оказалось не таким уж и скверным, но все же счёл нужным полностью разобрать его и тщательно протереть промасленной ветошью. Да ещё несколько раз протолкнул отвёрткой через ствол скомканную ткань. Глянул на просвет и вполне удовлетворился и сохранностью нарезов, и проделанной работой. А потом добрых полчаса пытался собрать спусковой механизм, что в состоянии алкогольного опьянения стало далеко не столь простой задачей, какой представлялось поначалу. Даже протрезвел немного.
Воткнув магазин в рукоять, я передёрнул затвор, затем придержал большим пальцем курок и слегка притопил спусковой крючок, чтобы тут же его отпустить. Всё вышло наилучшим образом и самопроизвольного выстрела не случилось, пистолет встал на предохранительный взвод. Тогда я засунул ТТ сзади за штаны, и широкая резинка надёжно зафиксировала оружие, благо шнурок завязок не позволил весу оружия её оттянуть.
Ну вот и всё…
Я не без труда подавил нервную дрожь и, не желая оставаться в кромешной темноте, сначала отпер и приоткрыл дверь, а уж затем потянулся к выключателю. И тут же в падавшей на улицу полосе света возник худощавый мужичок в замасленной брезентовой спецовке.
— Сосед, ключ на восемнадцать не одолжишь?
Взгляд непроизвольно скакнул к верстаку, и лишь после непростительно долгой заминки в голове мелькнуло узнавание. Лет сорока на вид, брезентовая спецовка, глубокие залысины, впалые щёки, нос с горбинкой. Всё, что сумел разглядеть в бинокль…
Убийца Тохи!
Захлопнуть дверь не было ни единого шанса, так что я со всего маху приложил её подошвой. Та стремительно распахнулась и железным уголком ударила мужика по лицу. Брызнули кровью перебитый нос и рассаженные губы, убийца вскрикнул от боли и отпрянул, из его руки выпала самодельная финка с наборной рукоятью цветного оргстекла. Я потянулся к дверной ручке, и тут же сбоку мелькнуло стремительное движение. Попытался уклониться от кулака — и не успел. Удар в скулу заставил вспыхнуть в глазах звёзды, рот наполнился кровью, нога зацепилась за порожек, и я завалился назад.