Несколько раз я танцевал с Аней, но в основном не отлипал от Алёны; пары у нас сложились вполне определённые. Таким составом мы и разошлись по комнатам, когда за окнами окончательно стемнело. Я изловчился и незаметно сунул под подушку упаковку презервативов, а мог бы и не суетиться — первым делом Алёна выключила свет. Раздевались уже в темноте.
Вжикнула молния платья, зашуршала ткань, потом легонько щёлкнула пластиковая застёжка бюстгалтера, но стоило только попытаться обнять лёгшую в постель девушку, и она попросила:
— Давай спать, Серёжа. У меня голова кружится.
Я подумал-подумал и навязываться не стал. Угукнул негромко, закрыл глаза и моментально провалился в сон, будто вилку из розетки выдернули. Только и успел подумать, что уж завтра своего точно не упущу…
Разбудило заглянувшее в комнату солнце, когда ещё не было и семи. Оно и немудрено: окно комнаты выходило на юго-восток, дом от глади озера отделяла лишь дорога, а штору мы по понятным причинам задёрнуть не удосужились.
Мы?!
Я повернул голову и обнаружил, что события вчерашнего вечера не привиделись в пьяном бреду. Алёна и в самом деле негромко сопела у меня под боком, её светлые волосы рассыпались по подушке, а простыня частично сползла с груди и открыла розовый ареол соска. Безумно захотелось обнять девушку, но я заколебался, опасаясь разбудить её неосторожным движением.
Пока собирался с духом, за меня всё решили лучи некстати заглянувшего в комнату солнца. Алёна заворочалась и перевернулась с бока на спину. Я сообразил, что если ещё немного промедлю, то останусь в кровати один, сунул руку под подушку и с немалым облегчением нашарил спрятанный туда вечером презерватив. Надорвал упаковку, использовал резиновое изделие номер два по назначению, а когда блондинка выгнула спину и сладко зевнула, откинул простыню и без лишнего напора и суеты, скорее уж спокойно и деловито стянул с девушки трусики.
— Серёжа, ты что делаешь? — охнула та, но как-то без особого возмущения в голосе.
Я воспринял это хорошим знаком, навалился сверху и поцеловал, а дальше процесс пошёл сам собой и стало уже не до разговоров. Опыта Алёне оказалось не занимать, на мою долю оставалось лишь задавать ритм и получать удовольствие. Ну и доставлять, конечно, тоже. Я двигался и двигался. Не остановился, даже когда окончательно взопрел и поймал себя на мысли, что до финишной ленточки не удаётся добраться как-то слишком уж долго. Нервотрёпка последних дней выпила из меня все душевные силы, как воздух требовалась разрядка, но вот как раз с этим и возникли проблемы.