Зинка не утерпела и нравоучительно заявила:
— Ну, дядя Петя! Песня же совсем о другом! Это лишь припев!
Девчонка обулась и вышла на лестничную клетку, а когда я запер за ней дверь, дядя Петя усмехнулся в прокуренные усы.
— Ты чего как не родной? Подменил бы я тебя на завтра, раз такое дело.
— Серьёзно? — фыркнул я. — Так и сказал бы: Боря, я вместо Сергея подежурю, а то он будет до часа ночи смотреть фильм непонятного содержания с твоей пятнадцатилетней дочерью в пустой квартире?!
— Ну да, ну да… С такими просмотрами лучше бы до её совершеннолетия повременить.
Я не дал развить мысль и перевёл разговор на другую тему:
— Что за «Эфир-два», кстати? Смотрел сам?
— Смотрел пару раз, — без особого воодушевления ответил дядька. — Её с осени девяностого показывать начали, ты уже в армию ушёл. Почему запомнил — в августе тогда беспорядки как раз случились.
— Прям беспорядки?
— Водочный бунт, — подтвердил дядя Петя. — Водку в магазины не завезли, люди талоны отоварить не смогли, ну и понеслось. А как на третий день вечером в эфир «Кинг-Конга» пустили, все фильм смотреть разошлись. Дальше уже на регулярной основе по пятницам программу сделали, вроде как для снижения уровня преступности. Так болтали.
Исторический экскурс прервал телефонный звонок, дядька снял трубку и сразу протянул её мне.
— Держи, ты сегодня на расхват.
Я выдохнул в микрофон настороженное «алло», но волновался напрасно: на том конце провода оказался Андрей Фролов.
— В качалку идём? — сходу спросил он. — И надо уже к сборке мебели приступать. Аванс-то пропили.
Мы посмеялись, и я спросил:
— Ты только проснулся, что ли?
— Какой! Весь день с Анькой фестивалили. Она прямо огонь. Секс-бомба!
— Поздравляю.
— У тебя как всё прошло?
— Давай не по телефону, — предложил я.
— Я к чему — ты аккуратней в кафетерии, — предупредил меня Фролов. — Анька говорит, там один крутой мэн вокруг Алёнки круги нарезает, при нём всегда два быка пасётся. Не братки — типа, бодигарды. А сам он чиста новый русский, только без красного пиджака и прочей мишуры. Вроде, ещё из кооператоров бывших, со связями.
Просьба Алёны воздержаться от выказывания знаков внимания обрела новый смысл, и я хмыкнул.
— Понял.
— Не, Серый, ты не думай — мы за тебя впишемся, если что…
— Дюша, хорош мне по ушам ездить, — попросил я. — Не срослось у меня с Алёнкой, не парься даже. Скажи лучше, ты из будки звонишь?
— Не, к соседям зашёл. Подваливай через десять минут к подъезду и двинем.
— Подожди, ключи у Лёни взял?
— Нас Толстый запускать будет. Учёт и контроль на нём.
— Не живёт же он там! — фыркнул я. — Позвони Лёне, пусть передаст, чтобы нас встретили.