— И больше не смей мне звонить! — выкрикнул Артур срывающимся голосом.
Гаденыш, пользуясь моментом, успел вылакать все свое дешевое пойло и теперь мнил себя невозможно крутым. Шайтан схватил его за нижнюю губу, притянул к себе и оттолкнул с такой силой, что Артур с грохотом исчез в кухне. Детский плач за дверью сделался громче.
«Сюда мне больше ходу нет, — отчетливо понял Шайтан. — Надо рвать, по живому рвать, чтобы больше не подмывало вернуться. Нечего мне здесь делать».
Он посмотрел на самозабвенно орущую Татьяну и сделал то, что давно хотел сделать: взял ее обеими руками за сиськи и сдавил с такой силой, что она лишилась голоса.
— Заткнись, коза драная, — сказал ей Шайтан с чувством. — Не разевай на меня пасть, а то заткну однажды по самые гланды.
Татьяна застыла с открытым ртом и вытаращенными глазами. Она была уже не красная, а совершенно белая, с голубоватым отливом от всех вен и жилок, проступивших под кожей.
С чувством выполненного долга Шайтан покинул квартиру, вернуться в которую ему было не суждено. Идя по улице, он ответил наконец на звонок и, выслушав сбивчивое сообщение, ускорил шаги. Нужно было возвращаться в Темногорск как можно скорее. Четверых охранников «Марса» завалили — завалили среди бела дня, как кроликов. Но это было не все. При налете присутствовала складская шлюха, и она слышала, как киллер отзванивался какому-то полковнику, чтобы доложить о выполнении задания.
Неужто Хромов? Решил воспользоваться отсутствием Шайтана в городе и совершить передел? Или же просто напакостил по-мелкому, желая вывести партнера из равновесия? Похоже на то. Это ответ Хромова на предложение выйти со стволами за бугор. Мол, сиди, братуха, тихо, не рыпайся.
Все это предстояло выяснить в ближайшее время. И принять соответствующие меры.
Глава двадцать седьмая
Ночь без милости
Когда Шайтан побывал на складе и лично допросил девку охранников, он не сдержался и набрал номер Хромова.
Был поздний вечер, плавно переходящий в летнюю ночь. Духота помаленьку спадала, хотя от стен и тротуаров все еще полыхало жаром, как от раскаленной духовки. Шайтан стоял возле своей машины, оставив быков внутри, чтобы не слушали разговор. Двигатель велел выключить, стекла — поднять. Мысль о том, как сейчас потеют и парятся охранники, лишенные возможности охладиться кондиционером, приносила Шайтану небольшое облегчение. Это помогало справиться с гневом, распирающим изнутри, подобно пару в чайнике, закипевшем на огне.
— Вот объясни мне, Евгений Петрович, — говорил Шайтан, прохаживаясь по безлюдному футбольному полю с вытоптанной догола землей. — Как такое могло получиться? Какой-то левый крендель ни с того ни с сего нападает на склад и мочит всех, кто попадается ему на глаза. Зачем ему это? Что за киллер такой придурошный? Даже стволы не забрал.