Допустим, он, Хромов, не сразу полезет наружу, пропуская вперед парней в бронежилетах, но ведь и Шайтан может поступить аналогично. Тогда неизбежна перестрелка, в которой обе машины будут изрешечены пулями вместе с седоками. Если же выйти сразу, то можно нарваться на пулю, и тогда бандиты легко возьмут верх.
Сколько ни ломал голову Хромов, ничего путного в нее не приходило. Спрятать пару дополнительных бойцов на полу машины или в багажнике? Старая уловка, которая ничего не давала, потому что подкрепление обычно не успевало вступить в бой до того, как его расстреливали в упор.
Вернувшись домой, Хромов принял душ и, стоя перед зеркалом, попытался представить свое крупное, сильное тело не полным жизни, а мертвым, бездыханным, остывающим. Он не хотел умирать, хотя не боялся смерти. Она не страшила Хромова. Он знал, что после нее ничего не будет: ни боли, ни сожалений, ни желаний. Просто все закончится, как заканчивается день, сменяясь беспамятством сна.
Хромов был готов умереть однажды, но не теперь. Теперь ему хотелось все новых и новых побед. Он не собирался проигрывать какому-то примитивному бандиту с его мечтами заниматься контрабандой оружия в Европу. Амбиции Хромова простирались значительно дальше.
— Я должен что-нибудь придумать, должен, — твердил себе Хромов, уставившись в зеркало.
— Что ты сказал? — спросила Елена за дверью.
— Ничего, — ответил он и спустил воду.
Решение пришло где-то в промежутке между этими действиями.
Первое, что сделал Хромов по приезду на работу, это позвонил полковнику полицейского спецназа Жнецову.
— Категорически приветствую, Леша. Как живем-можем?.. Угу, угу… Есть, значит, порох в пороховницах?.. На рыбалку? Да хоть в эти выходные, если ничего срочного не возникнет. Чего звоню?.. Хочу спросить, у тебя ведь вертушка имеется? Даже две? Нет, одной будет достаточно. Зачем? Не по телефону, Леша… Давай пересечемся где-нибудь ближе к одиннадцати. Не возражаешь? Ну и отлично. Поговорим, а заодно и перекусим. Стол с меня. И не только стол, не только…
Они встретились в любимой чебуречной, где запахи витали такие, что даже мертвый не остался бы безучастным.
Стол полковники попросили вынести на улицу, где уличный шум не позволял вести прослушивание и качественную запись.
— Так что там у тебя, Женя? — спросил Жнецов, когда утолил первый голод.
Хромов похрустел запеченным гребешком чебурека и объяснил, чего хочет от друга и сколько готов заплатить за услугу.
— Рискованно, — покачал головой Жнецов. — Близко вертолет не подведешь — шумом себя выдашь. А с расстояния из крупнокалиберного пулемета бить не просто, да еще в воздухе. Тебе приходилось когда-нибудь жать на гашетку?