Ее голос звучал гнусаво и неразборчиво, потому что нос ее распух, а она вдобавок уткнулась им в одеяло.
— Дождалась, — возразил Андрей, не успев прикусить язык.
И ничуть не пожалев об этом.
Диана замерла как изваяние. Спина под его рукой сделалась твердой.
— Что? — спросила она. — Что ты сказал?
— Ты меня дождалась, — повторил Андрей. — И не думай, пожалуйста, что я решил воспользоваться ситуацией в своих интересах.
— Пользуйся, — разрешила она, поднимая заплаканное, сияющее лицо. — На здоровье. Смейся, презирай, обманывай, только не уходи.
Андрей встал с кровати и вышел из спальни.
— Куда ты? — закричала она, догоняя его в коридоре. — Не уходи!
— Воду нужно выключить, — пояснил он, кивая на ванную комнату, откуда доносилось шипение тугих струн. — Но сначала я, с твоего разрешения, все-таки приму душ.
— Я тоже, — сказала Диана. — С твоего разрешения.
Старая чугунная ванна не была предназначена для купания вдвоем, но они справились. Уставшие и, что называется, довольные, сели завтракать. Нашелся кефир, нашлись яйца, немного сыра и кусок булки.
— Я не ждала гостей, — виновато произнесла Диана.
— Погоди, погоди! — нахмурился он строго. — Что это получается? То ты ждала меня всю жизнь, то у тебя хлеба свежего не припасено!
Они засмеялись. Потом Диана замолчала, собрала брови у переносицы и сказала, не поднимая головы:
— Странное ощущение. Я чувствую себя счастливой, впервые за многие годы. Но в то же время я ощущаю себя заклейменной. Как будто после вчерашнего у меня забрали право на счастье.
— У меня тоже, — сказал Андрей.
— Конечно. — Она кивнула. — Я понимаю. После того, что ты увидел…
— Я вчера убил пятерых человек, — произнес он ровным, механическим тоном. — И еще одного позавчера. Так что мои понятия о морали претерпели кардинальные изменения. И теперь вопрос не в том, достойна ли нормальных человеческих отношений ты. Вопрос в другом. Имею ли я право подвергать тебя риску и вообще связываться с тобой?
С этими словами он посмотрел Диане в глаза. Она снова кивнула, не отведя взгляд:
— Да. Имеешь. Я даю тебе такое право. На все.
— Даже после того, что я только что сказал?
— Сердце говорит мне, что ты все сделал правильно, что нельзя было иначе, — произнесла Диана. — И я ему верю. Потому что если не верить собственному сердцу, то тогда и жить незачем.
— Рассказать тебе, как все вышло? — спросил Андрей.
— Как хочешь, — сказала она.
— Тогда слушай…
— Слушаю. Не возражаешь, если при этом я буду варить кофе?
— И на меня тоже?
— И на тебя.
— Тогда вари, — разрешил Андрей, жмурясь на солнце, как разомлевший кот.