— Возможно, лучшим выходом будет пойти и сдаться. Тогда они хотя бы мою семью не тронут.
— Не ожидала от тебя, — сказала она.
Андрею почудилось восхищение в ее голосе, и он буркнул:
— Это не благородство, а всего лишь рациональность.
— При чем тут благородство? — удивилась Диана. — Когда кролик лезет в пасть удава, он поступает благородно? Я не ожидала, что ты так быстро сложишь лапки и сдашься.
Сравнение с кроликом да еще эти «лапки» разозлили Андрея.
— Знаешь что… — начал он.
— Знаю, — спокойно ответила Диана, глядя ему в глаза. — Ты смелый и сильный мужчина, который идет до конца, когда это необходимо. Сдаться, говоришь? После всего, что ты натворил? Тебя не убьют, не надейся. Осудят на пожизненное заключение, и ты сам будешь мечтать о смерти. Однажды я сдуру напросилась на свидание в такую тюрьму строгого режима. — Диана зябко погладила себя по плечам. — Это было в начале моей писательской карьеры. Я думала тогда, что книги нужно писать хорошо, а не быстро. И поехала. Передо мной посадили убийцу шестерых человек, грабителя банков, самого настоящего. И знаешь что? Он разрыдался как ребенок, когда узнал, что я просто хочу поговорить с ним. Он, видишь ли, думал, что его вызвал адвокат с решением о переводе его в зону строгого режима. Когда его уводили, он орал, что размозжит голову об стенку. Не знаю, получилось ли у него. Подозреваю, что рано или поздно все, кто получил пожизненное, предпринимают такие попытки.
Закончив этот монолог, Диана вопросительно посмотрела на Андрея: проникся ли он услышанным? Он молча кивнул.
— Ты права. Я попробую.
— Ты сделаешь, — произнесла она с нажимом. — Мы сделаем.
— При одном условии, — сказал он.
— При каком? — поинтересовалась Диана.
— Мы немедленно отправимся куда-нибудь и съедим там все, что нам предложат. Иначе я за себя не отвечаю.
Он посмотрел на нее таким выразительным и плотоядным взглядом, что Диана тотчас сорвалась с места и побежала одеваться.
До ресторана они не добрались, не в силах пройти мимо продавцов шаурмы, источавшей непередаваемый аромат, который способны оценить только по-настоящему проголодавшиеся люди. Набив желудки, они плюхнулись на первую попавшуюся лавку, бессмысленно таращась на прохожих.
— Две порции — это было чересчур, — сказала Диана, трогая живот. — Я сейчас лопну.
— Я съел три, и ничего, — гордо произнес Андрей.
— Ты в полтора раза больше, так что пропорции соблюдены.
Отдышавшись, они отправились в супермаркет и долго бродили там, пока не запаслись всем необходимым, чтобы избежать угрозы голодной смерти. На обратном пути Андрей сказал, что готов выслушать план боевых действий.