— Ты в Новосиль дорогу знаешь?
— Отсюда смутно, — поморщился ушкуйник.
Все замолчали. Тяпка вздохнул:
— Был бы с нами Дёмка Шумахов... — И вдруг хлопнул себя по лбу: — Погодите, а на кой нам этот Новосиль? Исай наверняка сейчас где-то по берегам Оскола и Олыма едет. Туда и надо скакать наперехват.
— Туда и мы с Олчаем дорогу знаем! — обрадовалась Вазиха.
— Каким Олчаем? — насторожился князь.
— Да парень зелёный, холоп, нукер по-ихнему, папаши её, — кивнул в сторону девушки Рус.
— А вдруг Ахматов лазутчик? — разозлился Даниил. — Ты его проверял?
— Никакой он не лазутчик! — обиделась Вазиха. — Товарищ мой.
— Ладно, тебе поверю, — хмыкнул князь. — Кезинер в дозоре?
— В дозоре, — подтвердил Рус.
— Пошлём его с десятком отборных казаков.
— И я с ними, — попросился Порфирий Пантелеевич.
— А на сотне кто останется?
— Пускай Силай покомандует. Всё одно рати пока не предвидится.
— Ладно, только без гонору. Кезинер не любит, когда ему в походе мешают.
— А то я не знаю. Простым казаком поеду, — заверил ушкуйник.
В поход вышли перед рассветом.
— На Оскол двинем? — спросил Порфирий Пантелеевич Кезинера.
— Олым, — кратко ответил тот и пришпорил коня.
Уже после восхода солнца южнее острой луки недалеко от Хлевного боярака перешли Дон и к середине дня были на берегу Олыма.
— Обед, — остановил было коня Кезинер, но вдруг передумал. — Однако, нет. Нада вниз к уст Олымчик. Тама ждал Исай будем.
Проехали ещё немного и спешились у устья Олымчика. Достали провиант.
Прожевав кусок вяленого мяса, Кезинер поглядел по сторонам. Вздохнул:
— Нет. По берег Олым Исая не пошла.
— А как он пойдёт? — заволновалась Вазиха.
— Я думала, с Оскол на Кмен...
— На Кмень? — переспросила девушка.
— На Тим, — подал вдруг голос молчавший до того Олчай.
— На Тим?! — удивился Кезинер. — Откуда знал?
— На Тим, на Сосна — там радом исток Нэруч, там попадай Новосыл, — пояснил Олчай и добавил ещё что-то по-татарски.
— Харош Олчай! Оставайся у мене казмака, харош будеш! — прицокнул языком Кезинер, и парень покраснел от удовольствия.
Потрапезовав и немного отдохнув, отряд переехал с поймы Олыма к Тиму. Там казаки спрятались в прибрежных кустах и стали ждать. Свечерело, наступила ночь — тишина.
— Пырай, — тихо позвал Кезинер.
— Слушаю, атаман.
— Езди с Олчай исток Тим. Если Исай нет, иди исток Оскол. Близко должна быт...
Пыряй и Олчай уехали, остальные стали клевать носом. Но к Порфирию Пантелеевичу сон не шёл: ушкуйник сильно волновался за Аристарха и, толкнув Кезинера, спросил:
— А может, они это место уже пробежали?
Кезинер покачал головой: