Приехали к вечеру следующего дня. Исая сразу кинули в пытошную избу, развязав ножные путы и выдернув кляп. Оставшись один, он посучил ногами, разгоняя кровь, потом поднялся и в полумраке стал обследовать место своего заточения.
И вдруг резко распахнулась дверь — на пороге стоял Рус с факелом в руке, а за его спиной двое казаков.
— Что, Исайка? Небось думаешь, как сбежать? — усмехнулся Рус.
— Ничего я не думаю... — пробормотал Исай.
— Думаешь, скотина, думаешь! А чтоб эти думки отшибло, мы тебя щас к столбу привяжем и сторожить позовём Аристарха. Он отдохнул, пока вы его в бестарке возили, так пущай теперь побдит. Евтей, Пахом, привяжите его, да покрепче, а то это такой гусь, который даже спутанным летать могет.
Казаки подтащили Исая к столбу, сперва развязали ему руки, а потом заломили их за столб и снова связали, да так крепко, что пленник заорал:
— Больно! Что ж вы, изверги, делаете?!
— Сам ты изверг, пёс плешивый! — выругался Рус. — Ты, сука, извёл Варвару, Коня, чуть не погубил Аристарха! И не будет тебе, тварь, пощады! Заткните, ребята, ему пасть и прикрутите к столбу так, чтоб и шевельнуться не мог.
Исполнив приказ, казаки отошли к двери. Рус попробовал верёвки на прочность и довольно кивнул:
— Добро, ребята, добро! Пущай его поганая плоть затекает, а утром мы её на площади на кусочки резать будем.
Вошёл Аристарх:
— Крепко привязали?
— Крепко, не вырвется. Ну, карауль, а мы почивать. — Зевнул: — Устал я што-то...
Оставшись наедине с торчащим как кол посреди избы Исаем, Аристарх молча прошёл в угол, сел на низкую, грубо сколоченную лавку и, подперев голову руками, задумался. Разные то были думы: о недавнем пленении, о поистине чудесном избавлении из лап Исая, о Вазихе, об их будущем...
И вдруг Исай исступлённо задёргался.
Аристарх поднял голову:
— Зря рвёшься, псина!
— М-м-м!.. — отчаянно мычал пленник.
Аристарх подошёл к нему:
— Эй, ты чё? Сказать чего хочешь?
— М-м-м!..
— Ну, говори. — Аристарх выдернул кляп, и Исай закашлялся и заперхал. — Да говори ты, паскуда, чё надобно?
— Аристархушка! — взмолился жалобным голосом Исай. — Родной! Отпусти! Христом Богом молю! Я жить хочу!
Парень криво усмехнулся:
— Я тоже.
— Да милый ты мой!.. — Из глаз Исая ручьём хлынули слёзы. — Да я ж тогда не то что преследовать, оберегать тебя всячески буду! Да я...
— Не нужны мне защитники! — отрубил Аристарх. — А ты... Ты, гнида, столько доброго люду извёл, и нет и не будет тебе пощады! Тьфу! Зрить тебя не могу! — Аристарх плюнул в ненавистную рожу и вышел из избы. Присел на пенёк и неподвижно просидел до рассвета, невольно морщась от истошных воплей и завываний пленника. А на рассвете...