— А я не об этом. О каком это убийстве вы с Кирой говорили?
Вот оно и свершилось. Непредвиденное и неописуемо ужасное. И что теперь делать?
Умный человек сделал бы вид, что удивлен, и заверил бы Алексея, что ему послышалось, но так как я, несмотря на пятерки, золотую медаль и скорый красный диплом (я надеюсь), была дура-дурой в житейских вопросах, то сказала следующее:
— Ты же был в ванной! Вода лилась.
— Вода-то лилась, это точно, — ответил он загадкой и повторил: — Так про какое убийство в воскресенье говорилось?
— Я не понимаю, о чем речь.
— О, еще как понимаешь! Я умею читать по лицам.
— Да-а? И где же ты научился этому? В автосервисе? Или от бывшей жены-модели?
— Да-а? — в тон мне ответил Алекс, по-прежнему весьма возмущенный. — И где же мы узнали обо всем этом? Из досье, которое ты прячешь под подушкой?
— Да пошел ты!
— Знаешь, мне, конечно, все равно, только имей в виду, что завтра приедут менять постельное белье. Не забудь перепрятать.
— О, ценю твою заботу. Прямо сейчас исполню. Я могу идти?
— Прямо сейчас? — хихикнул он. — Ну что же, идем! Я тебе помогу! Пошли, — с этими словами он схватил меня за руку (ах, моя многострадальная правая ладонь… еще пару дней на этом чудесном проекте, и я не смогу писа́ть) и реально повел с кухни по коридору в нашу комнату.
Все мои внутренности сковал ужас. Что я буду делать?! Он действительно сейчас покажет всем мое досье. На них! И как они среагируют? Особенно Настенька?
— Леша, стой!
— Да, я слушаю. — Он с готовностью остановился прямо перед нашей дверью.
— Что ты хочешь?
— Так-то лучше.
Он затащил меня в комнату «для мальчиков» и выгнал оттуда Роберта, сказав, что у него серьезный разговор. Роб в этот момент переодевался в домашнее, так что был взбешен моим появлением. Однако Леху это ничуть не смутило, он выгнал товарища прямо так, в футболке и одних трусах, швырнув ему вдогонку треники.
— Во-первых, я хочу секса, а во-вторых, я хочу знать, что должно произойти в воскресенье!
— Во-первых, только после свадьбы, а во-вторых, ты должен поклясться, что никому не расскажешь о том, что я тебе скажу насчет готовящегося соревнования.
— О’кей. Постой! — спохватился парень. — Какая свадьба? Ты что, пришибленная?
— Так! Я хамства не потерплю! Ты или слушаешь, или я ухожу. Так что?
— Лады, давай. — Он с готовностью уселся на кровать и обратил ко мне взор спокойных карих глаз. — Я весь внимание.
Мне присесть, кстати, не предложили. Но это даже к лучшему: путь к отступлению открыт и находится прямо у меня за спиной.
— Ну… короче… в воскресенье нам всем грозит опасность!