— Я попрошу без оскорблений!
— Я же просто советую! Мы же договорились!
— Ну! — в нетерпении рявкнуло дитятко.
— Ну вот. А теперь логичнее всего что сделать, чтобы оправдаться?
— Не тяни, Катька!
— Блин, какой ты бестолковый! Взять вторую удочку и наловить, наконец, рыбы!
— Как? А можно взять без разрешения Вити? Он не убьет меня?
Из джунглей послышались голоса и шелест веток.
— Марик, быстрее! Да, можно! Потому что если ты попросишь, никто тебе не даст! А так люди вернутся, а тут — бац! — готовый завтрак лежит! Тебя все и простят сразу!
— Катька, ты гений! Целую!
— Не сейчас! — отстранилась я и пнула Марика в сторону куста, за которым мужчины обычно хранили свои удочки.
Маврикий ушел за куст бодрым и веселым, а вернулся вконец добитым.
— Катя, посмотри! Вторая тоже сломана!
В тот момент, когда он вышел из кустов и направился ко мне, из джунглей показались Олег и Сан Саныч, которые несли кокосы и связку незрелых бананов.
— Что ты сделал? — закричал дотоле всегда уравновешенный дед. — Витя, проснись! Погляди, что он сделал!
— Я? — залепетал Марик. — Я? Почему я? Я ничего не делал! — Чем дальше он говорил, тем отчетливее он понимал, что ему никто никогда не поверит, ввиду чего голос постепенно затухал. — Ничего не сделал… Ничего… — пока не смолк совсем.
Тем временем пробужденный Виктор, напоминая медведя, принудительно вытащенного из берлоги посреди зимы, показался перед нами во всей красе: злой, небритый и лохматый. Едва только узрев в руках Марика две половинки некогда целой удочки, он заревел опять же как медведь:
— Умоляю, скажите мне, что это первая!
— Нет, Витя, первую мы переложили, — опроверг последнюю надежду старик. — А эту он вынес из кустов.
Что тут началось… Если Виктор психанул из-за удочки Саныча, зная по себе, насколько долго и тяжело они делаются, стоит ли описывать, в какую дикую ярость он пришел, узрев и свою сломанной? И все тем же человеком?
Короче, держали мы его пятеро. По этому случаю и Анька со Скелетом проснулись. А Марик стоял послушно перед всеми и не мог и слова вымолвить. Похоже, у него был шок. А Витя все порывался надрать ему задницу и махал кулаками, пока мы его удерживали.
— Засранец! Засранец! Тебе не жить! Только попадись мне! — и так далее.
— Витя, перестань! — вслед за всеми кричала я, пытаясь его утихомирить. — Он же как лучше хотел! Поверь, он хотел наловить рыбы, чтобы накормить нас завтраком!
— И ты его еще выгораживаешь! — ответил мне Виктор. — Ты хоть понимаешь, что никакой рыбы мы больше не увидим! Это были лучшие тростниковые палки, которые подходили под удочки! Остальные кривые! Что, опять переться на ту гору, да? Давно с горы не летала, да?