Сегодня у нас были промежуточные съемки. Сначала Муравьев нагрянул к нам на квартиру. Снимал обстановку, как мы общаемся и пьем на кухне чай (я же усиленно делала вид, что с ним едва знакома и вообще старалась поменьше на пленке мелькать, все-таки не люблю, когда меня показывают в «домашнем виде»), потом у крылечка, как мы встречаем прибывших тренеров. Далее всей гурьбой направились на стадион, где уже ждал ведущий, второй оператор и еще какие-то незнакомые лица. Здесь мы должны были танцевать дружно, парами, на камеру. Воспользовавшись неожиданно возникнувшей заминкой (мистер Фокс не мог согласиться с двумя представительными дядями по какому-то организационному вопросу), Серега поманил меня в кусты.
— Тебе письмо от главного.
Я развернула. «Дорогая Ю.! С работой справилась великолепно. Дело о контрабанде близится к логическому концу. День-другой — и твой калека расколется и выдаст главного. Теперь плотно займись Ш. Докладывай о любой мелочи. Твой Г.»
— Твой Григорий? — икнула я. — Ну ни фига се!
— Что там? — Муравьев наглым образом попытался прочесть через мое плечо.
— Слушай, Сереж, для капитана полиции ты слишком любопытен!
Наблюдая, как у полицейского при исполнении стремительно краснеют щеки, я удовлетворенно принялась строчить ответ. Однако как приятно! Меня расхвалили! Надо бы Катьке похвастаться. Кстати, почему от нее до сих пор нет письма?..
Не успела я додумать эту мысль, как где-то в районе талии у Сереги загудел мобильный.
Посмотрев на экран и несколько удивившись, он все же ответил:
— Слушаю, — и следующие сказанные им неизвестному абоненту слова заставили мои внутренности завибрировать совсем так же, как пару секунд назад делал сотовый: — Что стряслось?.. Как, опять?!
— Сережа, что там?! — трясла я его за рукав, позабыв о том, что человек разговаривает с начальством по особо важным вопросам и ему, мягко скажем, не до меня, а еще о том, что в любой момент нас могли засечь за этим занятием кто-то из соучастников проекта или других нежелательных лиц, и как потом расхлебывать это, одному Богу известно.
Несмотря на все это, я почти сразу получила ответ. Муравьев дал отбой, посмотрел мне в глаза и выдал:
— На острове снова убийство.
Остров, день 7-й
Передвигая еле плетущиеся и зудящие от укусов ноги, я брела за остальными к лагерю. Как дамоклов меч надо мной нависла опасность разоблачения и неминуемо последующего за ним скандала, и что мне делать дальше, я не знала.
Когда все достигли стола и расселись по местам, я еще долго стояла над ними, пялясь в одну точку, пока наконец-то Саныч не потянул меня за руку, усаживая подле себя.