Мы пошли вперед. Шли долго, наконец деревья расступились, открыв нашему взору живописную поляну, посреди которой кто-то водрузил целую стену (описанную мною ранее). Когда нам всучили костюмы для альпинизма, а сверху, со стены, спустили тросы, мы поняли, что нам предстоит: подъем в пятнадцать метров!
«Что ж, и это мы уже проходили!» — подмигнула оптимистка внутри меня. Да, спасибо убийце Кожухову…
После короткого инструктажа мы принялись за дело. Почти сразу Люба отстала и, когда я поднялась метров на пять-семь, она сорвалась. Это я поняла по крику. Конечно, она не упала, как я в тот раз! Страховка плавно опустила ее на землю. Впрочем, и без нее самого страшного не случилось бы — она поднялась в лучшем случае на высоту в один этаж.
Что ж, полной и неоспоримой победительницей я вернулась в родные пенаты.
Остров, день 12-й
Некоторые искренне поздравили меня с победой, в частности сам Олег Владимирович, благодаря которому я и решилась на этот шаг и благодаря которому я, в общем-то, говоря по правде, и выиграла. Все эти страшные вещи, что он творил со мной, оказались полезными для выживания. Сказать, что больше не держу на него зла, я не могу. Просто буду чаще теперь к нему прислушиваться, вот и все.
Теперь нужно вернуться к насущным проблемам. Сегодня или завтра Тараканов привезет мне ответ от Акунинских. Они уже давно должны были просмотреть все записи, что я им отсылала, ведь прошло шесть дней с того момента, как я выкрала карты памяти. И убийство Анны, и происхождение следов — все это будет стопроцентно раскрыто. А мне остается разгадать, связано ли это с Шутником, и если нет, то вычислить уже его самого.
Допустим, убийство Анны — дело рук именно Шутника. Тогда каков был мотив? Предположим, она что-то выяснила… Но почему не сказала остальным? То есть я-то, если б не была сюда приставлена как раз с целью спасти остров и людей, находящихся здесь, от взрыва, узнав, что готовится что-то подобное, в первую очередь оповестила бы участников проекта и ведущего. А она вела себя странно. И все время ошивалась возле того поля, про которое Кожухов сказал, что это конопля…
Тут меня словно током пронзило. Юлькино письмо! Если принять за аксиому, что из оставшихся женщин никто к Шутнику не причастен, что могло означать ее письмо, где какой-то мужик сообщал телефонному собеседнику, якобы у него на острове баба? Значит, этой бабы уже нет. Анна!
То есть этот Юлькин мужик — Шутник, а Анна была его напарницей?
Нет, чушь… Иначе бы его давно схватили, а меня забрали отсюда, и дело было бы закрыто. Значит, следователи посчитали, что этот дядя ни при чем. Но если он не врал, то только Темникова могла быть с ним связана. Неужели дело в конопле? Что ж, пришло время покопаться в этой конопле! Хм, нет, звучит не очень, будто я наркоманка какая-то… Изучить поле. Вот, так лучше.