Сначала я терялся в догадках, не понимая, почему он мне снится, ведь на самом деле все закончилось не так. Совсем не так. Мы благополучно вернулись, все пошло своим чередом, без малейшего намека на подобный исход. А потом я понял, что этот сон является предостережением мне. Впрочем, от этого моего понимания сон никуда не делся…
Я с силой провел ладонями по лицу, подождал, пока бешено колотившееся сердце немного утихомирится, а потом рывком вскочил с дивана. Уже давно сплю в кабинете, отдельно от Инги и Герды, не хочу их пугать по ночам.
– Опять, мать твою… – обреченно ругнулся я, мельком глянув на часы, и поплелся в ванную комнату.
Сбросил в корзину для грязного белья насквозь мокрые от пота пижамные штаны и майку, включил воду в душевой кабинке, подождал, пока она станет холодной, и ступил под колючие струйки.
Как всегда, ледяная вода бесследно прогнала липкие остатки ужаса, и, уже растираясь полотенцем, я почувствовал себя почти нормально, набросил шорты и пошел на кухню. По пути осторожно приоткрыл дверь в спальню и долго смотрел на две женские фигурки на громадной кровати. Инга и Герда, мирно посапывая, лежали прижавшись спинками друг к друг другу. Обычно они спали обнявшись, однако с недавних пор перестали – обеим сильно мешали довольно большие животики. Да и сами они… округлились, что ли… Как-никак тридцатая неделя беременности пошла – уже пора бы. Доктор Лейбович наотрез отказался мне говорить, кого носят девочки, хотя сам знает, УЗИ лично делал. Девы тоже загадочно молчат. Ну и ладно…
В буквальном смысле заставил себя оторваться от девушек взглядом, осторожно прикрыл дверь и потопал на кухню. Сварил себе кружку крепчайшего кофе, после чего спустился в сад. Устроился в кресле на краю бассейна, подкурил сигарету и сделал первый глоток обжигающей ароматной жидкости.
– Ну а что, все как бы хорошо… – пробормотал я, смотря на призрачные розовые облачка, медленно проплывающие по уже начинающему светлеть небу. – Все хорошо…
Да, так и есть. За исключением моих кошмаров, у нас действительно все складывается неплохо. Операция на подпольной лаборатории стала последней, больше группу не привлекали к работе. Правда, исчезла Мари, что меня довольно сильно беспокоит. После последней работы она улетела на Нью-Авалон и пропала. Совсем пропала, с тех пор от нее не поступило ни одной весточки. Гонорар за операцию тоже остался не выплаченным. Да и хрен бы с ним, гонораром этим. Очень хочется верить, что с француженкой все хорошо.
Сотрудничество с протекторатом Русской армии тоже пока не складывается. Когда мы вернулись с последнего задания, выяснилось, что офицеров, спасенных нами, уже забрали. Я так и не успел им передать документацию из фашистской капсулы. И пока от них никаких весточек нет. Впрочем, это и к лучшему.