Она передала ему салфетку.
– Поскольку в данный момент вы, как мне кажется, склонны к сотрудничеству, то позвольте спросить: где работает это ваше «созвездие достоинств»?
– Вам известно понятие «конфиденциальность юриста»? – приложив к губам палец, произнесла Кейт. – Но, не боясь выдать государственную тайну, я могу сказать, что прорабатываю совместно с его агентством (по просьбе последнего) вопросы повторного использования некоего старого здания. Но мне почему-то кажется, что достигнуть соглашения по данному вопросу нам не удастся. Итак, что вас так огорчило по службе?
– Боюсь, что вы утомились от подобных душещипательных историй.
– Нам предстоит официальное свидание, поэтому все едино, как вам влипнуть: что на цент, что на доллар. Выкладывайте.
– О'кей, – улыбнулся Алекс. – У нас появился новичок, которого на время расследования сделали моим партнером. Или партнершей, если хотите. Ее папочка – большая шишка, и он жмет ради нее на все рычаги. Я пытаюсь ей объяснить, что если так будет продолжаться, то друзей в секретной службе ей не видать.
– И вашу концепцию она, естественно, не разделяет?
– Если Симпсон так ничего и не поймет, то на нее скоро обрушится по меньшей мере тонна кирпичей.
– И какое же расследование вы с ней ведете?
– Настал мой черед поиграть в конфиденциальность… – начал Алекс, но в этот момент взгляд его упал на плазменный телевизор, упрятанный в нишу за стойкой бара.
На экране проплывали виды острова Рузвельта, а специализирующаяся на сенсациях телеведущая самозабвенно толковала о таинственном самоубийстве. Алекс обратил внимание на то, что о каких-либо секретных службах не было произнесено ни слова. Однако факт находки героина в доме Патрика Джонсона освещался довольно подробно.
– То самое дело, которым вы занимаетесь? – полуутвердительно осведомилась Кейт.
– Что?
– Я надеюсь, что это единственная причина, в силу которой вы вдруг перестали меня замечать.
– Простите, пожалуйста, – растерянно пробормотал он. – Да, это так. Но больше никаких подробностей.
Услыхав знакомый обоим голос, они одновременно повернулись к телевизору.
Представитель НРЦ выражал официальное мнение организации в связи с освещаемым фактом. Но делал это не Картер Грей. Он, видимо, не хотел своим политическим весом придать событию общенациональное значение. Однако Том Хемингуэй, говоря о проколе, случившемся в НРЦ, был красноречив и весьма убедителен.
Алекс триумфально посмотрел на девушку – она, кажется, впервые за весь вечер не могла найти нужных слов.
– Маски сорваны! – подвел итог агент секретной службы.