Затем он свернул и убрал молитвенный коврик. Аднан молился только дважды в день – на рассвете и вечером. Правилам Рамадана он следовал крайне неохотно. Ему так долго приходилось существовать впроголодь, что для строгого поста сил уже не осталось. В течение всех этих лет он иногда позволял себе выкурить сигарету или принять немного алкоголя. Аднан не совершал паломничества в Мекку, поскольку денег на дорогу у него никогда не было. Однако он считал себя правоверным мусульманином, ибо много и хорошо трудился, помогал тем, кто жил в нужде, и никогда не лгал. Но ему приходилось убивать. Он убивал во имя Бога, дабы защитить ислам и свой образ жизни. Иногда ему казалось, что вся его жизнь состоит их трех элементов: работы, молитв и борьбы. Он трудился, не покладая рук, ради того, чтобы его детям не надо было сражаться, чтобы им не надо было взрывать себя для доказательства своей правоты. Но все его дети умерли. Насилие достало малолеток, несмотря на все усилия отца обеспечить им безопасную жизнь.
Теперь ему оставалось выполнить еще одно, последнее задание.
Закрыв глаза, Аднан мысленно шагал по коридорам больницы. Он спустился в зал, свернул направо, сделал четырнадцать шагов и, снова повернув направо, открыл дверь. После этого он представил, что спустился на восемь ступеней. Достигнув площадки, Аднан повернулся и спустился еще на восемь ступеней. Пройдя по коридору, он добрался до выхода. После этого он мысленно снова повторил весь путь. Затем он проделал его еще раз.
Покончив с тренировкой, Аднан снял рубашку и изучил в зеркале ванной комнаты свое тело. Хотя его сложение по-прежнему производило впечатление, в мышцах появились признаки дряблости, свойственные пожилому человеку, а не мужчине в расцвете сил. Многочисленные телесные раны, полученные им за годы борьбы, давно затянулись, но шрамы в душе остались навсегда.
Он присел на край кровати, достал из бумажника десять фотографий и разложил их перед собой в особом, одному ему известном порядке. Это было помятое и потерявшее первоначальный цвет напоминание о его семье. Аднан в который раз печально разглядывал снимки, вспоминая то время, когда семья жила в мире и любви. Не забыл он и того ужаса, который ему не раз пришлось испытать. Отец Аднана был обезглавлен в Саудовской Аравии за проступок, заслуживавший лишь административного наказания. Для того, чтобы отрубить голову, обычно требуется два удара меча. У отца Аднана была очень толстая шея, и, чтобы отделить его голову от туловища, потребовалось рубить трижды. Аднана, тогда еще восьмилетнего мальчишку, заставили наблюдать за экзекуцией. Мало кто может, предаваясь подобным воспоминаниям, не пролить слезу. Но глаза Аднана оставались сухими. Однако когда он покрывал поцелуями блеклые образы своих мертвых детей на снимках, его пальцы дрожали.