— Зачем надо видеть вождя Лулембе вы уже догадываетесь, но я потом еще скажу об этом. Главное, чтобы во время поездки вы не обращали бы на себя внимания. Вас здесь еще не знают и в автобусе вы сойдете за рядового туриста из Европы, и этого достаточно. Подойдет также легенда, что вы приехали сюда работать по контракту, скажем, преподавать в каком-либо колледже или в средней школе. Можете познакомиться с какой-нибудь не очень молодой, но все еще достаточно привлекательной дамой, их немало среди туристов, и еще не очень любопытной и пусть вас побольше видят вместе. Вы, возможно, будете выглядеть немного альфонсом, но зато вас не примут за шпиона.
Вьюгину надоело молчать и он внес свою лепту в разговор.
— А если эта молодая и со следами былой красоты на лице дама, пожелает, чтобы я…
— Я догадываюсь, о чем вопрос, поэтому его и прерываю, считая его совершенно праздным. Вы на работе, Вьюгин, и должны делать все, чтобы ее успешно выполнить. Ну, а дам, по возможности, не следует разочаровывать.
Ляхов подвез его к тому месту, где был виден памятник африканским солдатам, участникам двух мировых войн, и автобус уже стоял возле агентства “Африкен интертур”. Вьюгин, с небольшой сумкой на ремне, где лежала толстая пачка денег для вождя Лулембе, старался выглядеть бодро, двигаясь к автобусу, но ощущал противную сухость во рту. Он уже понял, что долгие разговоры с Ляховым, которыми он иногда тяготился, подошли к своему логическому завершению и теперь для него начинается пора действий. Поездки на фотосъемки это были лишь небольшой разминкой. В голову порой лезла всякая чушь из прочитанных в детстве авантюрных сочинений, где встреча с африканским вождем иногда заканчивалась для героя ролью живой мишени для метания в нее копий воинами или сбрасыванием путешественника с берега в реку, где его поджидали крокодилы. Конечно, такого быть теперь не должно, но разве кровожадные “император” Бокасса и диктатор Уганды Иди Амин не наши современники?
Было тихое утро, прохлада еще уверенно держалась в местах, куда не скоро доберется солнце. Где-то с недалекого минарета динамик доносил, призыв на молитву, преувеличенно растягивая первое слово и незаслуженно сокращая второе, так что получалось: “алла-а-а-ху акбар!” А в ближайшем католическом храме к заутрене давно отзвонили и служба шла полным ходом, словно корабль под всеми парусами. А, может, уже прозвучало с амвона: “Ite, missa est”, то есть “идите, месса состоялась”.
Африканец с седыми висками, в фуражке и в форме хаки, не сразу нашел его фамилию в списке, с трудом прочел ее, покрутив головой и, конечно, переврав, улыбнулся с профессиональной любезностью и кивнул на открытую дверь автобуса: