Гильгад воздел руки к потолку – его угрюмая физиономия гримасничала, выражая противоречивые эмоции. Коллеги бесстрастно наблюдали за ним. «Продолжайте, Ильдефонс!» – произнес Лунатик Вермулиан.
Ильдефонс разложил перед собой списки: «Судя по всему, только Риальто выбрал второй артефакт – причудливой формы устройство, относящееся, насколько я понимаю, к категории претеритных рекордиумов Уларта. Поэтому список Риальто можно отложить, вместе со списком Гильгада. Пордастин, Барбаникос, Ао Опалоносец и я выразили желание получить в свое распоряжение „шлем шестидесяти направлений“, в связи с чем дальнейшая судьба этого артефакта будет разыграна по жребию. Опустим в горшок четыре фишки…»
«На этот раз, – вмешался Пордастин, – пусть служанка зайдет сюда предварительно и закроет ладонью горловину горшка. Мы сбросим фишки в горшок, просунув их между ее пальцами, и таким образом предотвратим искажение законов вероятности».
Ильдефонс надул щеки, поглаживая желтые усы, но Пордастин настоял на своем. Таким же образом разыгрывались и последующие жребии. Через некоторое время настала очередь Риальто выбрать шестой артефакт по своему усмотрению.
«Так что же, Риальто? – спросил Ильдефонс. – Каков ваш выбор?»
Риальто едва заставил себя говорить – от возмущения у него перехватило дыхание: «В качестве возмещения за потерю семнадцати породистых гарпий и уникального указательного столба, сохранившегося на протяжении десяти тысяч лет, я должен быть удовлетворен этим пакетиком „отупляющего порошка“»?
Ильдефонс примирительно сказал: «Человеческие взаимодействия, стимулируемые неравенством возможностей, никогда не позволяют достигнуть полного равновесия. Даже в рамках самой взаимовыгодной сделки одна из сторон – независимо от того, сознаёт она это или нет – в конечном счете что-то проигрывает».
«Мне это хорошо известно, – слегка успокоившись, отозвался Риальто. – Тем не менее…»
Зилифант удивленно воскликнул: «Смотрите!» Он указывал на полку огромного камина, где, едва заметный среди завитков роскошной каменной резьбы, висел липовый листок. Ильдефонс взял его дрожащими пальцами. На нем было написано серебряными буквами:
«МОРРЕЙОН ЖИВЕТ ВО СНЕ. НИЧТО НЕИЗБЕЖНО!»
«Я уже ничего не понимаю, – пробормотал Хуртианц. – Ксексамедес настойчиво заверяет нас в том, что Моррейон жив-здоров? Загадочная настойчивость!»
«При этом необходимо учитывать, – заметил осторожный Проказник, – что перебежчик Ксексамедес – всеобщий враг».
Эрарк Предвестник поднял указательный палец с ногтем, покрытым черной эмалью: «Я всегда анализирую проблематичные утверждения, формулируя обратное. Следуя этому правилу, первое сообщение, „НИЧТО УГРОЖАЕТ МОРРЕЙОНУ“, можно преобразовать следующим образом: „НЕЧТО УГРОЖАЕТ МОРРЕЙОНУ“ или „НИЧТО НЕ УГРОЖАЕТ МОРРЕЙОНУ“».