Ильдефонс с удивлением взглянул на собеседника: «Зачем, во имя всего извращенного и абсурдного, ему это понадобилось?»
«Насколько я понимаю, для того, чтобы Нежнейший Лоло успешно исполнял порученную ему роль в карнавальной процессии, он должен был лежать на спине, дрыгая высоко поднятыми ногами и в то же время произнося диалог двумя голосами, фальцетом и басом. На его сапогах, естественно, остались частицы пигментов, в связи с чем я вынужден их отнести – по меньшей мере в том смысле, какой мы придаем этому термину в рамках нашего расследования – к категории „ординарных“».
«А что нашлось на сапогах Хаш-Монкура?»
«Пыль на его сапогах, будучи „экстраординарной“, может быть или не быть искомой уликой. Чтобы внести окончательную ясность в этот вопрос, мы нуждаемся в дополнительной информации. А именно, следует узнать, увлекается ли Хаш-Монкур спелеологией, посещая пещеры и подземные пустоты?»
Ильдефонс дернул себя за бороду: «Насколько мне известно, ничего такого за ним не водится, но это еще ничего не значит. Например, только на прошлой неделе я узнал, что Захулик-Хунтце, оказывается – Старейшина Ступицы, контролирующий собственную частную бесконечность».
«Странно – и весьма любопытно! Но вернемся к Хаш-Монкуру. На его сапогах осталось большое количество особенной пыли – она встречается лишь в нескольких подземных пещерных комплексах нашей планеты».
«Ха! Гмм… Этот факт может свидетельствовать о многом – или ни о чем».
«Тем не менее, теперь я склоняюсь к тому, чтобы подозревать Хаш-Монкура».
Ильдефонс с сомнением хмыкнул: «Для того, чтобы убедиться в справедливости ваших подозрений, необходимо подождать Сарсема и выслушать его».
«Само собой. Ошерль должен отчитаться в ближайшее время?»
«Надо полагать… – Ильдефонс задумчиво взглянул в сторону лаборатории. – Одну минуту – прошу меня извинить!»
Ильдефонс покинул террасу – и почти немедленно из лаборатории донеслись отголоски возбужденной перепалки. Вскоре Ильдефонс вернулся на террасу в сопровождении Ошерля и другого инкуба, явившегося в обличии тощего, напоминающего цаплю голубого существа двухметрового роста.
Ильдефонс был не на шутку раздражен: «Полюбуйтесь на этих двух бездельников! Для них носиться по хроноплексу так же легко, как для нас – обойти вокруг стола. И, тем не менее, ни одному из этих болванов не пришло в голову оповестить нас о своем прибытии! Когда я их нашел, Ошерль дрыхнул в своем фульгурите, а Сарсем устроился на перекладине под стропилами».
«Вы слишком низкого мнения о нашем интеллекте, – презрительно обронил Ошерль. – Подобные вам существа непредсказуемы, с вами можно иметь дело только на основе буквального истолкования инструкций. Я научился на горьком опыте никогда не заниматься отсебятиной и строго следовать указаниям. В противном случае ваши жалобы еще больше действовали бы мне на нервы. Вы послали меня выполнять задание, находясь в лаборатории – выполнив задание, я вернулся в лабораторию. Если вы хотели, чтобы я вас беспокоил, пока вы занимаетесь вульгарным поглощением органических остатков дохлых животных и растений, вы должны были предупредить меня об этом заранее».