— Разумеется, — кашляю нервно, — Но Вы же и сами понимаете, что у нас несколько разные, хм, масштабы?
— О, так ты пока что из этих, которые с геометрическим мышлением? Масштабы, понимаешь ли. Смешно! Молодо-зелено, нам ещё встречаться и встречаться здесь до момента, когда ты начнёшь что-то правда понимать. Интересно будет наблюдать за этим, да-да… Ладно, что уж там, твоя дорога сплетена — иди не прощаясь! Со мной это бессмысленно, знаешь ли.
И я пошла — дура, что ли, отказываться от таких предложений? Моя тропинка вилась то между полупрозрачной травы, то уходила в небо и дыбилась вровень с птицами, больше всего сблизи напоминающими журавлей и лебедей, настолько белоснежных, что режет глаза, то закручивалась диковинными спиралями или переворачивалсь — но идти от этого становилось только удобней. Чему удивляться? Здесь упасть невозможно.
Он возник на моем пути неожиданно, и я как-то сходу поняла, почему трава нервничала — мне тоже при виде этой тёмной тучи не по себе стало, знаете ли.
— Ты! — прорычал Тари, одним смазанным движением преодолевая разделившее нас расстояние и вцепляясь в плечи когтистыми лапами, — Сам убью дуру!
Нет, ну право, это же дурной вкус! Стараюсь скукситься в ответ и тяну жалобно:
— Простите, элле! Не увольняйте!
Он аж очередной репликой подавился — так опешил. Замерли оба, смотрим друг на друга, чуть соприкасаясь крыльями, а потом как захохочем. Ну нет сил сдержаться, правда!
— Ты и твои выходки, — ворчит, обнимая меня, как давно было пора, — А если бы я не смог сюда спуститься? Демонам нет хода в эту долину, помнишь?
— Полагаю, в первую очередь идея в том, что это не должны забывать сами демоны. Лучшая разновидность темницы, вами же созданная. И уж не тебе говорить о умственных способностях! Угодить в такую ловушку…
— Кто бы говорил! Ты вообще забыла себя.
— Ну, теперь помню, — вздыхаю, — Так надо.
— Надо ей, понимаете ли… Идём отсюда. нас там уже заждались!
И я открыла глаза, чувствуя под спиной теплый камень, видя над головой небо — сплошь в чёрных тучах, но чистое на горизонте, там, где поднимается солнце. Надо мной склонился Тари, душу затопило облегчением — и черные тучи разверзлись, наконец, плетьми дождя.
Первый за последние тысячу лет Плодородный Сезон начался.
Не грусти! Рано или поздно все станет понятно,
все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева.
Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно.
"Алиса в Стране Чудес"
— Это что? — вопросил Тари с такой мрачной угрозой, что любой здравомыслящий человек бежал бы так далеко, как только мог, и хоронился в подвале, шепча унаследованный от прадеда качественный заговор от поноса. Акэль, однако, был Незрячим уже пятый год и успел заматереть, потому все с той же вежливо-благожелательной улыбкой повторил: