— А зря, ты знаешь, столько всего можно приобрести. Вот, например, эту пилочку купила на распродаже. Смотри, какая красивая! У нее много функций, можно подпиливать сверху, по бокам… А вот эти щипчики для заусенцев. Ты знаешь, что такое заусенцы? Нет? — спрашивала, даже не смотря на него, делая вид, что полностью поглощена процессом любования своими сокровищами. А что? У каждого они свои. У него миллиарды, у меня драгоценная косметичка! — Ммм, смотри, сколько у меня лаков, все цвета, очень люблю этот бренд, вот, этот хамелеон, его, если повертеть в руках, он цвет меняет…
Зря я на него не смотрела. Стоило все же, чтобы знать, когда остановиться. А меня же понесло, поэтому не почувствовала предела и лишь вздрогнула от испуга, когда Широков одним взмахом своей громадной ладони смел все мое богатство на пол и сцапал возмутительницу спокойствия в свои руки. Повалил меня на спину, моментально оказавшись сверху в распахнутом халате, и обжег пленницу возбуждением серых мужских глаз!
— Если ты планируешь таким нехитрым способом выставить меня вон, то ты просчиталась, Вагнер. Ты все знаешь о миллиардерах, так? Ты так думаешь? Трусы, жадины, еще что? Но ты забываешь одну вещь. Мы еще умеем добиваться своей цели, проходя через все препятствия, — он прорычал это настолько победоносно, но я даже из позиции «на лопатках» осадила наглеца:
— Не забываю, глава двадцать пятая. Ты просто не прочитал. Времени не было? Или… смелости?
У меня же, конечно, смелость натурально зашкаливала! Хамить миллиардеру, здоровенному мужику, практически полностью голым пригвоздившему меня к кровати, при этом одно его колено находилось у меня между ног, а мои руки беспомощно упирались в его плечи. Бессмысленно упирались, стоит заметить. Сдвинуть его или остановить, у меня не получилось бы при всем желании. Да, смелости мне не занимать, и понимаю это не только я.
А может быть, это была не смелость, а провокация. Все же оказаться под ним вышло для меня боком. Мое собственное возбуждение от него и от всей этой ситуации, затуманило мозг своей хозяйке, поэтому, когда он вдруг резко, ни слова не говоря опустился ниже и сорвал с меня мои пижамные штаны, моментально констатировав полное отсутствие трусиков и, вместе с ними, тех самых месячных. В каком-то диком испуге, я вскочила, резко перевернулась на живот, с целью вскочить на ноги и убежать, но мгновенно была поймана!!! Широков, перехватив беглянку поперек, спиной прижал меня к себе и без каких-либо предисловий второй рукой стащил с себя трусы. Все, что успела пропищать: