— Жестко ты с ним, лучше бы мне подарила, чем вот так без толку косметику переводить!
— Если хочешь, я тебе потом подарю. Но не эту.
Намывшись в джакузи, мы с Наташкой устроились у меня в номере, разложили на столике все вкусненькое, что успели загодя приобрести в местных магазинчиках, и неспешно попивая вино, болтали обо всем. А я еще и рисовала. Предусмотрительно купила большой альбом для рисования и простой карандаш. Выпив и закусив — принялась за дело. Пока подруга рассказывала, как она в первый день ходила с Петром в ресторан, и как он там забавно себя вел, делал какие-то глупые комплименты и строил из себя великого винного эксперта, я нарисовала (уж как могла) женский силуэт. С глазками, ручками, пальчиками и ноготками. Груди третий размер, или четвертый. А теперь приступила к разукрашиванию своего шедевра. По плану изобразить идеал женской красоты для Широкова. Он же мне весь этот чемодан элитной косметики преподнес, чтобы себя натуральную по всей видимости замазала. Так, чтобы от меня и не осталось ничего. Вот я ему сейчас и нарисую женщину его мечты! И картинка получится как раз его уровня (если суммировать стоимость использованной во время производства косметики).
— Зря ты злишься на него. Мужик бросился тебя спасать, ногу сломал по дороге. А я ведь тоже заметила, что ты башмаки свои плохо застегнула.
— Угу. Я и не злюсь. Я благодарна! — пьяненько хихикнула в ответ. — Безмерно. Надеюсь, что ему достаточно плохо, и он в моей жизни больше не появится. Пусть лежит на своих миллиардах и подсчитывает их.
— Насть, а, Насть.
— Ау? — высунув язык от усердия, наносила дорогущий тональник на тело нарисованной красотки.
— Ты хоть скажи, давно у вас с ним? Я так, честно, чуть в осадок не выпала, когда увидела, как он в одних трусах, весь такой… выскочил из твоего номера. Ты знаешь, потом не могла решить — злиться на тебя или завидовать.
— Нечему тут за-ви-до-вать! — подвела нарисованной мымре губки розовой помадой. — Однодневный роман. Я уже все забыла.
— Да, именно поэтому ты сейчас с такой злостью уничтожаешь его подарок? — не поверила мне подруга.
— А нечего меня бесить! Зачем он накричал на меня на горе? Что я ему сделала?
— Ой, Насть, это твой телефон звонит?
Я прислушалась и констатировала, что:
— Мой, я его в куртке забыла, — Наташка встала со своего кресла и довольно прытко для человека в легком опьянении, сходила за телефоном. — Это, наверное, журналистка, которая сегодня на горе подходила, — сказала я, отложив шедевр пока в сторонку и приняв у подруги свой мобильный. Посмотрела на экран — точно, номер незнакомый. Кому еще мне звонить? Как же ее звали?