— Раньше такого не было, чтобы птицы в лавки заходили, знали своё место. А теперь им закон не писан.
Бородатый Фёдор сделал вид, что больше не собирается гоняться за аистом, но, когда тот попытался просунуть клюв в приоткрытую дверь — переехал его метлой по спине, а другой дворник ловко схватил его за ноги.
— Держи мерзавца, не отпускай!
Аист клюнул Фёдора в темечко, взмахнул крыльями. Дворник не успел отпустить ноги птицы, и аист взмыл в золотое небо странного города. Дворник махал ногами в тяжёлых сапогах и косился вниз. Прыгать было поздно: он уже пролетал над крышей дворца. Старушка в кружевном чепце, с лорнетом в руке укоризненно покачала головой и, ни к кому конкретно не обращаясь, сказала:
— Вот как бывает.
— И не такое бывает, барыня, — ответил Фёдор, вытирая вспотевший лоб.
Задрав голову, он следил за птицей и приятелем. Послышался грохот — дворник упал на крышу дворца, вскарабкался на печную трубу и принялся грозить кружившей возле него птице кулаком. Старушка барыня махнула рукой и засеменила к приоткрытой двери лавки. Дворник, сидевший на трубе, снял тяжёлый сапог и, широко размахнувшись, запустил им в парящего аиста. Птица перехватила сапог в полёте и унесла в клюве.
— Зря ты так! — крикнул Фёдор. — Он нарочно ждал, пока ты кинешь. Теперь не отдаст. Проси не проси.
Странно, но никто из прохожих ничему не удивлялся, словно такое тут случалось на каждом шагу.
— Бублики, горячие бублики. С пылу, с жару, — раздалось за спиной у Петра.
Мальчишка с лотком вновь вернулся на площадь. Бублики так вкусно пахли, что Ларин облизнул губы. В кармане джинсов звенело немного мелочи.
— Сколько стоит один бублик? — спросил Пётр.
Разносчик сдобы промолчал, словно не услышал, словно не к нему обращались. Ларин положил на лоток две пятирублёвые монетки и взял горячий, похрустывающий в пальцах бублик. Мальчишка-разносчик тут же выпучил глаза от удивления и перекрестился. кулаком. Старушка барыня махнула рукой и засеменила к приоткрытой двери лавки. Дворник, сидевший на трубе, снял тяжёлый сапог и, широко размахнувшись, запустил им в парящего аиста. Птица перехватила сапог в полёте и унесла в клюве.
— Зря ты так! — крикнул Фёдор. — Он нарочно ждал, пока ты кинешь. Теперь не отдаст. Проси не проси.
Странно, но никто из прохожих ничему не удивлялся, словно такое тут случалось на каждом шагу.
— Бублики, горячие бублики. С пылу, с жару, — раздалось за спиной у Петра.
Мальчишка с лотком вновь вернулся на площадь. Бублики так вкусно пахли, что Ларин облизнул губы. В кармане джинсов звенело немного мелочи.