— Товарищ капитан, объявляется боевая тревога. Сообщите всем частям дивизии. Командиров и комиссаров вызвать ко мне. Выполняйте!
Какая-то незримая тяжесть легла на плечи. Мысли перебивали одна другую: «Что предстоит дивизии? Немедленная погрузка в эшелоны? А как поведет себя Турция, ведь только четыре дня назад она заключила договор о дружбе с Германией? Может быть, надо занять рубежи обороны на границе? Нет, необходимо прежде всего связаться со штабом армии, уточнить задачи».
Один за другим появляются в штабе командиры. Звонят из частей.
— Что случилось, Василий Михайлович? — с тревогой спрашивает, входя в комнату, начальник штаба полковник Липатов, человек обычно спокойный и выдержанный. Но тут интуиция подсказывает ему, что тревога, да еще в воскресный день, неспроста, произошло что-то серьезное.
Под пристальным взглядом Алексеева собравшиеся быстро успокаиваются и замолкают. В наступившей тишине необычно напряженно звучит голос Алексеева, читающего текст только что полученной радиограммы…
— Это, товарищи, война! — В словах полковника, заметнее, чем всегда, слышится уральское ударение на «о».
…Необходимые указания даны. Командир дивизии остался один. Взгляд его невольно остановился на большой карте Кавказа, на жирной коричневой линии границы. «Выступит ли Турция? В первой мировой войне она была союзником Германии. Теперь снова заключила договор о дружбе с Германией… Нет, Турция не останется нейтральной. И его долг, его обязанность подготовить дивизию к серьезным боям».
6-я танковая дивизия в первые месяцы войны продолжала оставаться в Закавказье.
Штаб дивизии размещался в одном из древних армянских городов недалеко от границы. По донесениям разведки, турецкие воинские части активно ведут окопные работы, готовят позиции для артиллерийских батарей. Тревожное положение и в соседнем Иране, который наводнили германские агенты. Они работали не только в отделениях германских фирм, но проникли даже в правительственные учреждения. Под видом туристов прибывали немецкие офицеры. Поступало из Германии и оружие. Ноты, направленные Советом Народных Комиссаров иранскому правительству в связи с фашистской угрозой, оставались без ответа. Более того, правящие круги Ирана предприняли явно провокационные шаги: была объявлена мобилизация, началось стягивание войск к советской границе.
Приказ штаба 45-й армии о скрытом марше 6-й танковой дивизии в район города Нахичевань, расположенного на границе с Ираном, не удивил Алексеева. Он уже не раз вспоминал Советско-Иранский договор 1921 года. Договор давал право нашей стране ввести войска в Иран, если возникнет угроза использования иранской территории каким-либо государством, враждебным СССР. И вот сейчас такая угроза стала реальной.