– Нет, нет и нет, – сердито выговаривала принцесса. – Он офицер моего полка, и я не собираюсь отдавать его в гвардию!
– Но посудите сами, ваша светлость, – логично пытался увещевать гвардейский полковник, – Тихий – птенец нашего гнезда. Первый орден «За храбрость» получил по представлению именно нашего полка. Он остается шеф-комендантом крепости, а в гвардии так и так продолжает числиться.
– А вот я его не отдам, и все тут!
Если честно, то симпатии большинства зевак-мужчин были на стороне принцессы, но все женщины считали гвардейский мундир много красивей и привлекательней.
Вечером по салонам разговоры были только о посещении парка. Признаться, многим не понравилось, что пришло больно много черни, но пусть их… Не прогонишь же. Женщины вспомнили заметку в «Дамском досуге», где многоопытная Бархатная Лапка советовала записать юношу в список женихов. Пронырливые мамаши нажали на мужей, отцов, братьев и получили полный расклад по барону.
Необручен! Конечно, кое-кто уже начал подбивать клинья, ну так и другие могут заинтересовать славного юношу. Конкубины нет. Это скорее минус. Если бы она была, ее можно было бы заинтересовать и сделать союзницей, а ночная кукушка, уверенная в своем будущем, многое может накуковать. Еле слышно шептали на ушко про заведение некой мадам Розы. Вы понимаете? Не будем говорить об этом клубе громко, но там собираются такие приличные люди… Из ближайшего окружения наследника!
Среди семей попроще за вечерним самоваром тоже обсуждали дневное происшествие. Солидные главы семейств больше прикидывали, сколько в монетах весят орудия. Если их расплавить, куда столько бронзы можно использовать. И ругали ворогов, отливших из доброго металла такую мерзостную пакость. Женщины больше сплетничали о родителях. «Вот совсем негордые! Фасон держат, но люди такие простые и, видать, добрые!» Юноши кусали губы и думали: «А я чем хуже? Что, я не пойду первым на прорыв вражеских позиций?!» Некоторые, хорошенько подумав и тяжко вздохнув, понимали свою слабость характера. Большинство решало узнать про поступление на воинскую службу. Девушки ни о чем таком не мечтали. Они больше болтали и хихикали на тему внешнего вида героя. В целом мнение было положительным. Однако частности – цвет глаз, прическа и все такое – требовали самого тщательного анализа.
В офицерских собраниях за барона Тихого пили стоя. Даже у старых офицеров блестели глаза, а что говорить про молодь? Лихой атакой захватил бомбарды! Пусть без приказа! Но орел! Солдатский «Штурм» к «Храбрости» – это как «Да» любезной красотки после поцелуя. Это как стопка «старки» к жареным бекасам… Это как вновь найти карточку на следующем абцуге в штоссе… Это… это почетно. Штабные ордена никуда не уйдут, а лишь по молодости можно вот так лихо, по-молодецки, с мечом в руке вскочить на бруствер и крикнуть во весь голос: «Ребятушки! В атаку! За мной!» Добежать единым духом до вражьей линии, чувствуя за собой своих молодцов и первым врубаясь в строй врага, отдаться упоению битвы… Такое можно испытать лишь раз, много два раза, в жизни. И то только храбрецам!