– Какого черта она вообще приперлась? – Эллен уловила голос Антона, и без усилий ухватила картинку.
– Ты можешь тише? – шикнула на него Лора.
Эллен наполнилась волнением. Она огляделась. На центральном диване напротив плазменной панели сидели Антон, Лора и Нелли. На втором – еле помещаясь, разлеглись в обнимку Максим и Маша, а на третьем – развалился Дима.
– Нет, ну серьезно. Кто ее звал? – еще громче возмутился Антон.
Эллен напряглась. Не о ней ли речь?
– Антон! – осадила его Маша.
– Все войны из-за баб, – буркнул худощавый юноша.
Эллен мало общалась с парнем, равно как и с его другом Сергеем, но явной антипатии с их стороны никогда не замечала. Скорее – безразличие. Она с тревогой ожидала продолжения разговора.
«О какой войне говорит Антон? Либо это паранойя, либо речь действительно обо мне и войне, которая уже, по сути, идет. Первые жертвы есть, к сожалению».
– Ну вот, видишь, – кокетливо произнесла Нелли, махнув на экран, – он не очень-то и против.
Эллен обратила внимание на фильм. Девушка в длинном изумрудном платье, расшитом золотом, грациозно изогнулась в объятиях статного мужчины – похоже, короля.
«Паранойя» – с облегчением подумала Эллен.
– Завалилась бы ко мне такая, – сказал Антон, – я бы тоже не устоял.
Все дружно рассмеялись.
Расслабившись и поняв, что в гостиной не плодятся заговоры, Эллен бесшумным призраком скользнула к дивану, где лежал тот, кого не волновали ни шуточки, ни обсуждение фильма, ни сам фильм. Дима не смотрел на экран. Нахмуренные брови и сосредоточенный взгляд в никуда говорили о том, что он погружен глубоко в себя.
Настоящая Эллен тяжело вздохнула, призрачная – присела рядом с Димой.
«Интересно, если я его поцелую, он что-нибудь почувствует?»
Она склонилась к нему, но ее сверхъестественный слух уловил резкий звук – Эллен, словно магнитом, притянуло к источнику.
***
– Ты можешь говорить тише? Как я буду смотреть в глаза Георгу, если он услышит подобное? – сказал Кирилл Андреевич.
Эллен занесло в комнату Семеновых. Все семейство было в сборе. Алла Николаевна расчесывала мокрые волосы, сидя в кресле. Отец и дочь расположились на краю широкой кровати.
– Все только и молчат, – буркнула Кристина.
– Потому что тут не о чем говорить, – возразил доктор.
– Да почему вы не видите, к чему все идет? Рано или поздно они придут за Эллен, и тогда нам всем крышка!
«Вот оно»…
– Я ничего не хочу слышать. Иди к себе и выкинь эту дурь из головы.
– Это не дурь, а шанс все исправить. Я же не предлагаю вам сдать ее мяснику на растерзание. Всего лишь вернуть в семью. К маме и дяде. Это же не плохо, – не умолкала Кристина. – Ей там ничего не сделают. Будет жить припеваючи в роскоши, а мы дадим ребятам возможность спокойно жить дальше и обеспечим себе безбедную жизнь.