Взбешенное сердце сбавляло ритм, дыхание восстанавливалось, и багряный обод вокруг тела любимого угасал.
Когда он исчез, Эллен с облегчением и горечью уронила лицо в ладони.
– Прости, я думала, у нас получится. Я хотела…
– Нет, нет, нет, – Дима убрал ее руки от лица, – даже не вздумай от меня теперь сбежать. Я тут вроде как бесповоротно возбужден, – улыбнулся он. – Ты же не хотела меня убить – это уже хорошо.
Дима уложил Эллен на спину и нежно поцеловал в кончик носа.
– Ты мне доверяешь?
– Угу.
– Тогда больше никакой страсти. Справишься?
– Угу.
– Хорошо, – Дима склонился к уху, нависнув над Эллен, и шепнул: – И перестань уже так дрожать.
Он коснулся ее губ. Осторожно, нежно, трепетно. Его уверенная, но ласковая рука крадучись поплыла вниз от шеи к сердцу, от сердца к напряженному животу и ниже.
Эллен сжалась от легкого, но столь чувственного прикосновения.
– Не бойся, – шепнул Дима.
Она улыбнулась уголками губ и протяжно выдохнула, отпуская на волю страхи и скованность.
Миллионы мурашек усыпали ее тело, как только Дима накрыл его своим.
Эллен взглянула ему в глаза и увидела там ликующее счастье. Она и сама ликовала и больше не боялась. Она была готова отдать всю себя. Хотела подарить Диме то, что он так желал – свою невинность.
Когда их тела сплелись воедино, Эллен задрожала, но уже не от страха, а от осознания, что Дима теперь часть нее.
Его чувства были настолько сильны, что она не могла от них укрыться. Эллен чувствовала, как трепещет в его мыслях любовь и даже ощущала, чего стоит ему сдержанная нежность. Боль от близости блекла на фоне эмоций любимого, казалась ненастоящей, далекой и незначительной.
Эллен дышала с Димой в такт. Лишь на немного он стал чуть менее сдержанным и осторожным, но не позволил Эллен потерять голову. Не позволил его нежной, скромной и покорной девушке выпустить на свободу вторую половину. Дима хотел ту, которую впервые встретил. Так чувствовало ее сердце.
Когда на губы опустился протяжный блаженный выдох, Эллен взглянула в глаза своему первому мужчине. Единственному мужчине. Она была в этом уверена. Никого и никогда она не будет так любить и желать. И в синих глазах Эллен четко видела такую же безоговорочную уверенность.
– Теперь ты моя, и я никому и никогда тебя не отдам, – прошептал Дима.
Эллен улыбнулась, а по щекам заскользили слезы счастья. Дима впервые не просил ее успокоиться и не плакать. Он игриво ловил слезинки губами и не переставал светиться радостью, удовольствием и победой.