Запах сводит с ума. Руки сводят с ума. Эдвард сводит. Как можно было по собственной глупости отказаться от него? От безболезненных будней и спокойных ночей, от уверенности, от безопасности? От человека, который искренне любит?
Непростительно.
— Больно? — тревожно спрашивает мужчина, лихорадочно пытаясь понять, какое именно движение оказалось неверным — прости, Белла. Я сейчас встану.
— Нет, — маленькие пальчики мисс Свон цепляются за его рубашку так сильно, как никогда прежде, — не надо. Не больно. Теперь не больно. Останься.
Она продолжает тихонько всхлипывать, но явно старается прекратить это как можно скорее.
Умолкает через пять минут, окончательно согревшись и расслабившись после его поглаживаний.
Утыкается лицом в рубашку, дышит размеренно и спокойно.
— Счастливого Рождества, принцесса, — укладывая подбородок поверх макушки Беллы, бормочет Эдвард.
— Нет, — натыкаясь на уверенный, полный серьёзности ответ Беллы, Эдвард устало вздыхает, присаживаясь на кресло. — Я не могу этого сделать.
— Я зову тебя не в обитель зла, помнишь?
— Не могу…
— Белла, доктор Роджерс считает эту идею оправданной. Всего неделя, а потом я отпущу тебя куда нужно. Но только здоровую.
— Я обещала тебе, — опустив глаза, шепчет девушка, перебирая пальцами простыни. — Я сдерживаю обещания.
— Ты обещала мне, что уедешь, когда я скажу, — мягко напоминает Каллен, пытаясь поймать ускользающий взгляд мисс Свон, — я ничего ещё не сказал.
— Так будет хуже, — Белла проглатывает слёзы, прикрывая глаза, — если я буду жить с тобой, я потом не уйду. У меня не получится.
Признаётся в самом сокровенном. Тихо, но внятно. С робостью.
В груди мужчины ощутимо теплеет. Это снова та Белла. Та самая, которой он отдал руку и сердце. Которая ни за что его не предаст. Которая боится ранить…
— Я не отпущу тебя обратно, пока не буду уверен, что всё в порядке, — вздыхает Эдвард, присаживаясь перед кроватью мисс Свон. Глядя на её фигурку, сменившую, наконец, синюю больничную накидку на более-менее внушающий оптимизм светло-желтый спортивный костюм. — Всего неделя. Пожалуйста. Считай это моим новогодним желанием в залог.
Он улыбается, в конец обезоруживая. Белла не может воспротивиться. При всем желании, стремлении, даже при угрозе. Никак.
— Зачем ты всё это делаешь? — тихонько спрашивает она, подбираясь ближе к краю. Не прикасается к нему. Знает, чем все это чревато. Молчаливо смотрит. Ждет ответа.
— Ну ты же кормила меня бульоном после гриппа, — мужчина усмехается, легонько пожимая бледные ладошки, — зачем?
— Это не то же самое, — нерешительно бормочет Белла.