– Я буду вам мстить за это – делать больнючие уколы, – сообщила Оля.
– Ничего, потерплю, – с этими словами Максим опустил свою ладонь на ее. Она чуть подрагивала. Оля подумала бы, что от волнения, если бы пальцы не были ледяными.
– Максим, вы продрогли, идите к себе, выпейте чаю. Увидимся утром.
Он упрямо мотнул головой, и собравшаяся в складке капюшона вода залилась за ворот. Макс охнул.
– Давайте тогда так договоримся. Я пою вас чаем у себя, после чего вы идете во флигель.
– Отлично, – кивнул обрадованный Макс и собрался было направиться к двери домика, но Оля остановила его. – Нет, нет, через окно забирайтесь. Чтоб никто не увидел вас.
– Боитесь быть скомпрометированной? Понимаю. Но если меня застукают за тем, как я к вам в окно лезу, будет значительно хуже.
– На эту сторону, кроме моего окна, выходит только окно Андрея, а у него выходной. – Оля протянула руку, чтобы помочь Максу перелезть, но он справился сам – было невысоко. – И, кстати, я давно ничего не боюсь. Но не хочу давать девочкам пищу для сплетен. Они и так обо мне всякие небылицы сочиняют.
– Завидуют вашей красоте.
– Опять вы… – разозлилась Оля. – Зачем?
– Что «зачем»? – переспросил Макс. – Говорю комплимент?
– Грубо льстите мне.
– Я этого не умею. Что на уме, то и на языке.
Оля отмахнулась и включила электрочайник.
Максим снял куртку и повесил ее на окно. Затем стащил с ног резиновые сапоги Павлика. Лимонно-желтые «акиаки» с белой полосой сверху. В восьмидесятых годах прошлого столетия они были невероятно модными. В деревне только у дочки председателя колхоза такие имелись. И у Павлика. Павлику их Иван Глинка подарил на день рождения. Извинялся за то, что достать смог только желтые, девчачьи, а не синие или хотя бы красные, но Павлику и цвет пришелся по душе. С сапогами этими он не расставался на протяжении всех последующих лет. Как и со своим головным убором.
– Я тут нагрязнил немного, – пробормотал Максим, глянув на лужу и отпечатки подошв на полу. – Но если вы дадите мне тряпку, я все уберу.
– Не беспокойтесь. Садитесь. – Ольга указала на стул. – Где вы сапожки взяли?
– В теплице. Зашел на ананасы посмотреть, увидел знакомые «акиаки». Павлик в них ходил, когда я еще тут обитал. Вспомнилось мне это вдруг… – Макс потеребил лепесток нарцисса. Букет, преподнесенный им, стоял сейчас в красивой фарфоровой вазе. – Моя память оживает. В ней появляются разные эпизоды из раннего детства. Мелочи, но мне они приятны.
Вода закипела, чайник со щелчком выключился.
– Вам чай черный или зеленый? – спросила Оля, достав чашки.