– Нет. Грустно. Андрюшка все о справедливости твердит. Думает, если я отмоюсь перед тем, как кони двинуть, стану счастливее.
– Ошибается?
– Плевать мне давно, что обо мне думают. – Мстислав сделал еще глоток отвара и закрутил крышку термоса. – Тем более что никто и не думает обо мне, кроме сына. А я о нем переживаю. Почему не женился, деток не народил? Уйду я, кто у него останется?
– Не старый еще, все впереди.
– Сорок лет в этом году исполнится.
– Я и говорю, молодой.
– А ты, Борис Аркадьевич?
– Что – я?
– Молодой?
– Смеешься? Я уже дед.
– А в душе?
– Я так глубоко не копаю, Мстислав. Боюсь чертей выпустить… – Хренов резко сбросил скорость. Ему показалось, что среди кустов, что росли вдоль дороги, мелькает силуэт. – Видел человека? – спросил он у Боярова.
– Я полуслепой.
– Кто-то пробирается зарослями.
– Зачем? Есть же обочина.
– Вот именно.
Хренов развернул машину, проехав через две сплошные, чего не делал никогда. Он считал, что Правила дорожного движения введены не просто так и, если каждый водитель будет изредка, когда нет впереди поста ГИБДД или камеры, нарушать то одно, то другое, на дорогах произойдет коллапс.
– Эй, поосторожнее, не дрова везешь, – прикрикнул на него Мстислав.
– Да. Всего лишь один старый трухлявый пень.
– Ну что случилось?
– Максимилиан это. Я узнал его кроссовки. Они с полосками кислотного цвета. – Борис затормозил. Отстегнувшись, выскочил из салона и бросился в кусты.
Он не ошибся, по ним пробирался Мася.
– Куда путь держим? – спросил у него Хренов.
Парень резко обернулся. Глаза испуганные, а руки напряженные, готовые к драке. Но когда Максимилиан увидел, кто за его спиной, обмяк.
– Как я рад вам, не представляете… Думал, за мной наркоманы увязались, которые за остановкой кололись.
– Ты в город?
– Да. Долго мне еще идти?
– До «Венеции» километров восемь.
– За полтора часа доберусь.
– Давай довезу. Уложимся в десять минут.
Максимилиан с радостью согласился. И последовал за Хреновым.
– А вы вообще как тут оказались?
– Ехал в имение, увидел тебя, остановился.
– То есть вам уже сообщили о смерти горничной?
– Угу.
– Все наверняка думают, что это я ее…
– А это не так?
– Ни в коем случае. – Они взобрались на дорогу. Борис поднялся первым, затем помог Масе, протянув руку и втащив его на возвышенность. – Даже если какие-то улики на меня указывают… Это не я.
– Какие улики на тебя указывают, уточни?
– Например, лопата, которой убили Фатиму. Она валялась на крыльце флигеля.
– Но на ней же нет твоих отпечатков?
– Есть. Я в эту ночь ходил в теплицу с ананасами, землю там вскапывал… Как раз той лопатой. Я узнал ее по полоскам пластыря на черенке. Не знаю, зачем Павлик ее так обклеил. У него были свои причуды.