Я была подавлена. Шокирована. Обескуражена.
– Я обернулась? – кажется, прошептала одними лишь губами, но меня услышали все.
И подошедший отец, обеспокоенно всматривающийся в лицо, и подозрительно счастливый дед, оставшийся на своем месте и взирающий на происходящее с таким видом, словно только что совершил долгожданный прорыв в затянувшемся исследовании, и даже начальник, глухо подтвердивший мне в макушку:
– Да, Селин. Ты обернулась.
Ну почему я не обучалась в институте благородных девиц? Сейчас бы так красиво упала в обморок…
– Мне… Мне нехорошо, – прошептала пересохшими губами. – Точнее, хорошо, но… я… – Мысли путались, душу разрывал восторг и одновременно ужас, я не знала, куда бежать, что делать и говорить, так что в конце концов озвучила то, что смогла: – Пить!
Тут же у губ оказался бокал с водой, и я жадно припала к живительной влаге.
– Еще!
И только после третьего бокала, осознав себя все еще прижатой к Киршину, я нервно отпрянула и при поддержке отца, ставшего вдруг ниже, сумела сесть. Мужчины не спешили возвращаться на свои места, но я их, казалось, не замечала. Недоверчиво рассматривала свои удивительные руки, будто впервые видела, хотя в целом так оно и было. Подносила к глазам, удаляла, пробовала на крепость когти…
– Селин, может, тебе лучше прилечь? – послышался обеспокоенный голос отца, и я подняла на него немного мутный взгляд.
Я демон. Я настоящий демон! Мамочка, я смогла!
– Селин?
Качнула головой, кивнула…
– Нет-нет, я в порядке, просто… – Снова взглянула на свои руки. – Или нет…
– И все-таки тебе лучше прилечь, – решил за меня отец, помогая уже встать. – Идем, помогу. Господин Киршин, вам нужна помощь?
Сначала вопрос отца показался мне странным, но одного лишь взгляда на начальника хватило, чтобы понять – он ранен. Ох, Хмыс! Так это же я его!
– Господин Киршин, простите. – Мне было так искренне жаль, что я уже хотела подойти к нему, чтобы лично помочь снять испорченную рубашку и обработать раны, но стоило сделать лишь шаг, как меня ощутимо повело в сторону, и лишь твердые руки отца не позволили упасть. – Ох…
– Нет, милая, ты точно отправляешься в постель.
– Я помогу гостю! – крикнул нам вслед дед, заодно тормозя Томми, чтобы бес остался с ним, а отец уже ловко уносил меня наверх.
Он и правда уложил меня на кровать и даже раздел, освободив от платья, ставшего слишком тесным, после чего накрыл одеялом и категоричным тоном приказал лежать и дожидаться его возвращения.
А я что, я послушная дочь. Но руки-то рассматривать мне никто не запрещал. И я смотрела. Смотрела и смотрела. Даже на зуб попробовала, а когда поняла, что и во рту произошли изменения, то начала пальцами исследовать и его.