Я не стала уточнять, что ничего нового не увижу, и послушно кивнула. Так же послушно вернулась в кабинет, предварительно вооружившись всеми необходимыми артефактами и амулетами, убрала все следы, заштопала защиту, вернула на место дверь и убрала грязь. Собрала одежду и обувь шефа, растворитель, мазь, флаконы, бутылку и остатки еды, после чего сбегала к Чарре и покормила гончую (еду для нее мне оставляли в герметичном ящике неподалеку), и в завершение этого долгого рабочего дня уже ножками отправилась в квартиру.
Дверь квартиры Киршина отсутствовала как таковая, по стенам была размазана копоть, и до сих пор чувствовался запах гари. Все это великолепие прятал довольно качественный морок, но я его убрала в два счета. На снятие временной защиты ушло еще минут десять, после чего я спокойно прошла внутрь и собрала вещи по списку, который мне озвучил отец. Домашние брюки, рубашка, свежее белье. Еще одни брюки и рубашка с носками для выхода в город. Костюм, в котором шеф был сегодня, измялся и испачкался, так что требовалась замена, а вот туфли были в полном порядке.
Пока собирала вещи, оценила погром, который учинили пикси, а затем и сам шеф, когда пытался выбраться. А может, и магконтроль помог, когда пришел на помощь. Обои разрисованы и расписаны похабными стишками, постель вся в чем-то склизком и немного липком, всюду остриженные волосы, вокруг окон и входной двери – вмятины и следы горения, а на потолке спальни то самое слово. «Козель».
Да, хорошо повеселились крошки. Надеюсь, никто из них не пострадал.
Выйдя из квартиры Киршина, я вернула защиту и морок на место, после чего как самая порядочная гражданка в сопровождении самых обычных питомцев дошла до Ярмарочной площади и уже там открыла портал домой.
– Предки-и-и! Я дома! Есть хочу, умираю!
Вечер прошел привычно и вместе с тем особенно тепло. Казалось, я никуда и не уезжала, но в то же время подмечала то, на что раньше просто не обращала внимания. Вот дед положил мне самые вкусные кусочки тушеного мяса, вот отец тепло улыбнулся, отчего аж в груди защемило, а вот Томми притих и не отбирает у меня имбирное печенье, хотя давным-давно съел свою порцию.
– Предки, как я вас люблю! – выдохнула, не в силах больше скрывать охвативших меня эмоций. – Вы самые лучшие!
Дед быстро-быстро заморгал, отец ласково прищурился, а Томми нетерпеливо запрыгал и завозмущался:
– А я? Как же я?
– И ты, мой хороший.
– Селя! Давай обнимемся!
От переизбытка чувств бес превратился в золотистого лемурфича – эти зверьки водились в тропических широтах и были похожи на маленьких обезьянок с человеческими ладошками и очень длинным гибким хвостом, – после чего повис на моей шее, зацепившись всеми конечностями, и счастливо заурчал.