Но всякому терпению приходит конец, и вот, стоило только Орлову по дипломатическим делам отлучиться в Берлин, как прусский шпион уже пишет своему государю: «Не могу не сообщить Вашему Величеству об интересном событии. Отсутствие графа Орлова обнаружило весьма неожиданное обстоятельство: Ее Величество нашла возможным обойтись без него, изменить свои чувства к нему и перенести свое расположение на другой предмет. Конногвардейский корнет Васильчиков привлек внимание своей государыни».
Cначала табакерка «за исправное содержание караулов», затем все более частые наезды Василькова ко двору, пожалование его камер-юнкером, веселое расположение духа, наконец-то посетившее Екатерину после отъезда Орлова, — все говорило о воцарении нового фаворита.
Орлов бросил дела и стрелой полетел назад — но за 100 верст до столицы его остановили нарочные: ему было приказано отправиться в свои имения и выждать срок карантина (в Европе начиналась чума).
Сама Екатерина так писала об их разрыве: «Я многим обязана семье Орловых, но мое решение неизменно: я терпела одиннадцать лет; теперь я хочу жить как мне вздумается, и вполне независимо».
Васильчиков надоел ей быстро, но тут на горизонте появился другой претендент. Потемкин уже давно нравился Екатерине, говорят, что Орлов, почуяв в нем соперника уже после переворота, договорился с братьями затеять с ним драку, в которой он лишился глаза.
Васильчикова отправляют в Москву, наградив богатыми дарами, а на его место заступает Потемкин — в будущем самый могущественный человек при дворе Екатерины.
Любовь была страстной, карьера головокружительней — в мае его ввели в сенат, в июне пожаловали в графы, в октябре произвели в генералы.
Потемкин, в отличие от всех прежних и будущих фаворитов, не был красив и не был молод — лицо его было грубо, кривой на один глаз, кривоногий, грубый… «величайший забавник» самый интересный чудак, какого только можно найти в наш железный век, — говорила Екатерина. — Ах, что за голова у этого человека, забавна, как дьявол…»
Потемкин оставался вторым человеком в империи до самой своей смерти, но любовником Екатерины пробыл всего два года. Затем императрица начала выбирать себе все более юных фаворитов и меняла их чуть ли не раз в сезон.
Потемкин, оставшись ее ближайшим другом, часто сам способствовал воцарению очередного юного Адониса в покоях императрицы. А происходило это так — едва Екатерина начинала пристально разглядывать неизвестного красавчика в толпе придворных, как все понимали, что на следующий день его вызовут во дворец для «испытания».