Маритон, печально махнув рукой, пошёл в сторону ступенек, собранных из мрамора. В руках снова плазменный пистолет, сильно похожий на револьвер древности, только теперь вместо барабана место, где сосредоточена плазма, а дуло стало невероятно кротким, почти слившись с ёмкостью.
— Именем Макшины откройся! — с кончика посоха срывается заряд бешеной энергии, похожей на шаровую молнию и на огромной скорости врезающийся в дверь, разносящий её в щепки.
Наступающих тут же накрывает облако из опилок и щепок, вкупе со стекольной пылью, образовавшейся от мощного энергетического воздействия.
Аккамулярий прикрылся плащом, который принял на себя волну мусора. Страшный взрыв гремит и Маритон понимает, что началось то, что было забыто в давнюю эпоху кризиса — брат пошёл на брата, програманнин против програманнина. Всё это попахивает таким старым понятием и ощутимым душой с особой колкостью… всё это несёт гражданской войной. От только помышления об этом поджилки сурового мужчины затряслись, а дух готов провалиться в пятки, ибо не пропали в душе ещё образы древнего падения в войны, где семья против семьи, где горят целые города, а голод делает из людей зверьё, ставшего адским временем, для тех, кто жил раньше.
— Вперёд праведники! — взывает к бою Инфо-епископ. — Уничтожим сломанную деталь нашей великой Общественной Системы!
Маритон украдкой направляет взгляд на Анну. Как ему хочется встать рядом с ней, закрыть от вихря плазменного огня, что готовят отступники, но такое проявление будет расценено, как предательство против Инфо-философии, гласящей, что «установлена информация, что любое поведение защиты мужчиной женщины может стать предтечей любовных чувств, а это в свою очередь недопустимо…». Он видит, как колышутся её витиеватые чёрные волосы, как она аккуратно шагает по ступеням, но не имеет права встать рядом с ней, отчего на душе особо тягостно.
Проходя за порог, боевая группа видит всю роскошь, в которой оформлено здание — янтарная плитка на полу, стены, отделанные мрамором и золотом, усыпанные драгоценными каменьями. С потолка свисают люстры вместе с гобеленами, на которых изображены иконы Макшины — бесформенная масса единиц и нолей, похожих на червя. Узкий длинный коридор протягивается на сотню метров и ни один его уголок не покрыт мраком, а полностью заливается светом люстр, предоставляя на строгий взор каждый сантиметр. А в конце коридора видна шахта лифта, скрытая за закрытыми дверями.
— Впереди засада, — шёпотом говорим Маритон. — Точно.
— Так уничтожьте её! — разорался макшинослужитель. — Благословенные Макшиной духи направят вас!