Первой нашей задачей в то время была борьба с саботажем, разгон собраний саботирующих, арест руководителей их, конфискация имевшихся у них фондов и т. д. В тот момент политические контрреволюционные организации были слабы. Приходилось считаться лишь с отдельными группами контрреволюционеров, почти не связанных между собой единой организацией.
Такие группы, как “Организация белого креста”, “Черная точка” и другие, были вербовочными пунктами для Каледина и других контрреволюционных деятелей. Борьба с ними была легка и в первый период нашей работы отнимала относительно мало сил. После полной ликвидации саботажа Чрезвычайная комиссия занялась борьбой с хулиганством и бандитизмом, который принял тогда в Петрограде ужасающие размеры. Нам удалось арестовать князя Эболи с любовницей, и над ними — это было в феврале — были совершены нами первые смертные казни.
Вопрос о смертной казни с самого начала нашей деятельности поднимался в нашей среде, и в течение нескольких месяцев после долгого обсуждения этого вопроса смертную казнь мы отклоняли как средство борьбы с врагами. Но бандитизм развивался с ужасающей быстротой и принимал слишком угрожающие размеры. К тому же, как мы убедились, около 70 процентов наиболее серьезных нападений и грабежей совершалось интеллигентными лицами, в большинстве бывшими офицерами.
Эти обстоятельства заставили нас в конце концов решить, что применение смертной казни неизбежно, и расстрел князя Эболи был произведен по единогласному решению.
Борьба с бандитизмом поглощала все наше внимание до самого переезда в Москву. Тут мы натолкнулись на относительно мало распространенное в Петрограде явление — на густую сеть активно выступавших анархистских организаций. Последние в Москве представляли собой как бы вторую, параллельную Советской власти, власть: они выдавали ордера, имели черную гвардию и тд.
Мы решили проникнуть в анархические коммуны и после обследования их мы убедились, что громадное большинство членов этих коммун обыкновенные бандиты, ничего общего с идейным анархизмом не имеющие. Тогда мы решили приступить к разоружению этих коммун.
В одну ночь при помощи вооруженной силы мы блестяще выполнили эту задачу.
Следствие по делу анархистов доказало, что наше предварительное обследование не было ошибочным: среди арестованных не больше 5 процентов оказались идейными анархистами. Организованный нами вслед за тем уголовный подотдел занялся ликвидацией наводнявшей всю Москву фальшивыми деньгами шайки фальшивомонетчиков.
Только в Москве пришлось нам в своей работе считаться уже с организованными кадрами контрреволюции, которые первой своей задачей ставили дезорганизацию Советской власти. Об этой своей задаче специально говорят в одной из резолюций правые эсеры. Когда мы до того заговаривали о проявляющейся в этом направлении работе правых эсеров, наши же товарищи склонны были отнестись скептически к нашим уверениям. Но время показало и им нашу правоту. И нам пришлось для успешной работы усилить наш контрреволюционный отдел и разбить его на несколько подотделов.