Необходимо при этом отметить и тот факт, что Леоне встретил поддержку и содействие со стороны бывших агентов заграничной агентуры, которых он разыскал в Париже.
Несмотря на то, что эти бывшие агенты, получившие при увольнении особое вознаграждение по 750 франков, отлично знали выступление Леоне, один из них, Геннекен, помогал ему деньгами, без которых он бы не прожил в Париже, другой, Робайль, кроме денежной помощи, еще сообщил ему все неизвестные Леоне, а известные ему, Робайлю, имена и адреса агентов наблюдения, каковые адреса Леоне тотчас же сообщил Бурцеву.
К сожалению, должен доложить, что все эти примеры не есть исключение и что повторения подобных инцидентов можно ожидать постоянно по тому или другому поводу; более того, мне отлично известно, что многие агенты тщательно записывают все то, что делают сами, и то, что поручается их товарищам, службой коих они постоянно интересуются. Цель такого интереса и этих записей понятна сама собой — создать себе материал для использования в будущем.
Принимая во внимание все изложенное, нельзя не прийти к заключению, что является необходимым такому положению вещей положить конец, а это достигается только тогда, когда наблюдение будет осуществляться вполне легально.
Когда в 1901 году издан был во Франции закон, воспрещающий воспитание юношества монашеским орденом, то последние тотчас же преобразовали свои учебные заведения, после чего продолжали по-прежнему свое преподавание, но только под личиной школ, содержимых частными лицами или обществами.
Нечто подобное было бы необходимо предпринять для дальнейшего осуществления во Франции наружного наблюдения, создав для этого легально функционирующий орган, который бы не подлежал шантажу, основанному лишь на том, что наблюдение это ведется нелегально.
В донесении от 11 — 12 июня 1910 года я уже имел честь докладывать о необходимости поставить дело наружного наблюдения таким образом, чтобы филеры не могли считать себя на службе у русского Императорского посольства и что мною принимаются к тому все меры.
Прекратив допуск агентов в здание посольства, запретив посылку по адресу его донесений наблюдения и вообще всякой конспиративной корреспонденции и объявив, наконец, всем филерам, путем предъявления им письменного разъяснения, что Императорское посольство, как дипломатическое учреждение, полицейским делом и розыском не занимается и никаких агентов не содержит, я вместе с тем старался все обставить таким образом, как будто агенты находятся на службе у Биттара-Монена, частного лица.
Однако, несмотря на то что вся “видимость” была за эту версию, все же агенты наблюдения при каждом нужном для них случае заявляли, что они находятся на службе в русском посольстве.