— Ты прав. Жарко. Остудись!
Из последних сил я подхватила ведро и вылила грязную воду на голову Ривза, не пожалев дорогой диван!
— Какого хрена?! — совсем неаристократично завопил парень, вскакивая и отряхиваясь.
Я же метнулась к двери и наткнулась на застывший взгляд Вандерфилда. Что выражало его лицо — не понять. Может, он в бешенстве, что я испортила еще одну дорогую вещь? Но мне было уже наплевать. От обиды и ненависти перехватывало горло.
— Сволочь, — выдохнула я, глядя в потемневшие до черноты глаза. — Ты уже убил меня. Тебе мало? Мало?! Ненавижу тебя.
Красивое загорелое лицо побледнело. Вандерфилд стоял между мной и дверью, и не думая, я со всех сил толкнула его в грудь, заставляя отступить. А потом метнулась в коридор. И снова я неслась прочь от двери с цифрой семь. И снова не знала, что со мной будет завтра. Но на этот раз я не боялась. Если Эш Вандерфилд решит наказать меня, я расскажу то, что он надеется скрыть. Расскажу, что именно случилось со мной на реке.
Каким-то непостижимым образом ноги снова принесли меня в ту же пустую ученическую, что и вчера. Я упала на лавку и уткнулась горящим лбом в ладони. Правда, ненадолго.
— Ты помнишь, — хриплый голос за спиной заставил вздрогнуть и обернуться. Вандерфилд стоял возле двери, лунный свет делал его лицо старше и жестче.
Я медленно выпрямилась. Сквозняк холодил голую коленку. Один чулок остался в комнате гада, и я подумала, что так останусь совсем без одежды!
Отвечать смысла не было.
— Почему ты помнишь? — он сделал ко мне шаг.
— Как ты меня нашел?
И правда, как? Я сама не знаю, как оказалась в этом помещении. Он недовольно скривился и сделал еще шаг.
— Не подходи, — зашипела я. — Не смей!
Он остановился на границе света и тени.
— Ты не можешь помнить. Ты лишь пустышка. У тебя нет защиты. Ты не можешь помнить!
Я пожала плечами. Потому что и сама не знала, почему не поддалась приказу заклинателя.
— Так почему?
— Звезды не сошлись! — грубо бросила я. — Тебе не повезло, и я действительно все помню! И то, как меня принуждал раздеться твой дружок, тоже помню! Это я тоже должна была забыть? Ты это планировал? Или… или что-то похуже? Часто вы так развлекаетесь?
— Никто не собирался к тебе прикасаться! — рявкнул Вандерфилд.
— Не верю! Что еще вы мне приготовили? Пляски голышом на столе? Я все расскажу ректору, слышишь?
Вандерфилд так стремительно преодолел разделяющее нас пространство, что я вскрикнула. Его руки сжали мое лицо, как тогда, на реке, темные во мраке глаза смотрели с яростью.
— Слушай меня. Смотри на меня. Забудь меня. Ты никогда меня не видела. Никогда! Oblivis!