Вдруг Петерсен вздрогнул: позади него кто-то кашлянул. Нахмурясь, он спросил внезапно появившегося у него за спиной Шутрингера.
— Что вам угодно?
Под трапом висело объявление, запрещавшее пассажирам подниматься без надобности на мостик.
— Поговорить с вами с глазу на глаз, капитан.
Шутрингер никогда еще не произносил столько слов зараз. Вид у него был надутый, но решительный. Он снял свое жокейское кепи, и на морозе его голый череп производил совершенно ошеломляющее впечатление.
— Накройте голову! Итак, в чем дело?
Немец указал на лоцмана.
— Можете говорить при нем.
— Меня обокрали!
— Что такое?
— Вчера вечером или сегодня утром кто-то забрался ко мне в каюту и украл две тысячи марок, а также несколько сот крон, лежавшие у меня в чемодане. Страшно огорчен, что доставляю вам новые хлопоты, но я во что бы то ни стало должен разыскать деньги: это все, что я захватил с собой в поездку.
Лоцман с любопытством разглядывал пассажира.
— Вы уверены, что деньги пропали? — спросил Петерсен, мрачнея.
— Абсолютно. Из осторожности я положил их не в бумажник, а в простой синий конверт и сунул под белье.
— Что вы делали утром?
— В восемь принял душ. Таким образом, моя каюта оставалась пустой. Потом сходил в ресторан и погулял по юту. Когда же я…
Капитан повернулся к лоцману:
— Обойдетесь пока без меня?
И первым спустился по трапу. Проходя мимо ресторана, наткнулся на стюарда.
— Не видели, никто не входил сегодня утром в двадцать вторую?
Стюард вскинулся, как чертик в коробочке с пружинкой, и пролепетал:
— В двадцать вторую тоже? Господин Эвйен как раз спрашивал, не входил ли кто к нему.
Эвйен, каюта которого была открыта, вышел на порог: он услышал разговор.
— Капитан, не заглянете ли ко мне на минутку?
Он нервничал, но сохранял самообладание. Только вот руки, ухоженные, с длинными пальцами, слегка дрожали.
— У вас что-нибудь украли?
Эвйен подозрительно взглянул на Шутрингера.
— Зайдите все-таки на минутку.
И закрыл за собой дверь.
— Вы знаете, я езжу на юг всего раз в год. Оттуда привожу наличные, необходимые для эксплуатации рудников в течение полугодия: банка у нас в Киркинесе нет. Еще вчера вечером в этом саквояже из свиной кожи было пятьдесят тысяч крон кредитками и несколько золотых монет — у меня привычка дарить их жене.
— Исчезли?
— Саквояж пуст. Я только что это обнаружил. Работал в салоне, и мне понадобился документ, также лежавший в саквояже… Саквояж вытащили из-под остальных вещей, замок взломали.
В коридоре нетерпеливо расхаживал Шутрингер.
— Будьте добры покамест никому не рассказывать о случившемся.