Лицо ее было белым, как бумага, глаза – снова как в домике на Плющихе – остановившимися, неживыми.
– Ну? – спросила она. – Закончим на этом?
– Закончим, – сказал Крутов, и Воронцов заметил, как у него в глазах блеснуло яростью – жестокой, но бессильной.
«Из ответов Л. Б. Красина на вопросы группы руководящих деятелей лейбористского движения.
Вопрос. Насколько серьезной помехой для восстановления экономики России является возможность неожиданных нападений и мятежей, организованных из-за границы?
Ответ. Неопределенность международного положения России является главным препятствием для ее экономического возрождения. Интервенция в России и блокада ее, начатые державами Антанты в 1918 году, в действительности еще не прекратились… Отношение Франции к России до настоящего времени остается определенно враждебным… Согласно достоверной информации, польские военные круги не отказались еще от своих планов военной интервенции в России. Белогвардейские монархические группы в Германии осуществляют подобные же мероприятия по подготовке нападения через бывшие балтийские губернии (Эстония, Латвия, Литва)…»
В рыбацкой деревушке Кясму, неподалеку от Раквере, берег был пустынный: лишь несколько рыбаков блеснили щуку. Вода в заливе цветом была похожа на листовое железо – серая с внезапным фиолетовым переливом. Два рыбака, отвернув голенища кожаных болотных сапог, зашли особенно далеко, за последние валуны. Кясму отсюда казалась игрушечной: семь домиков, крытых по-шведски толстыми камышовыми крышами; причал, выдающийся в море легкой рапирой; деревянная маленькая кирха – и тишина, прорезаемая изредка криками чаек.
– Слушайте, старина, – негромко говорил Исаев резиденту Роману, наматывая леску на трещотку. – Я сейчас передам вам несколько фотографий: там портреты тех, кого официально командировали в Ревель. Один из этих людей встречался с Воронцовым в «Золотой кроне».
– Хорошо. Это выясним.
– Вы сообщали о новом резиденте французов Круазье. Можете посмотреть за ним внимательно? За всеми его контактами?
– Трудно.
– Но осуществимо?
– Очень трудно, – повторил Роман.
– Теперь по поводу немцев, по поводу Нолмара…
– Это самая интересная личность в Ревеле. Он сильнее и англичан и французов.
– У меня появилось соображение – как помочь делу.
– Как?
– Я пишу крайне звонкие шифровки с дезинформацией и попрошу Шорохова отнестись к ним халатно, одним словом, разыграем комбинацию. И пустим эти сообщения по очереди: в связи с Францией – в тот день, когда вы сможете посмотреть за Круазье, а в следующий день, когда наладите слежку за Нолмаром, засадим нечто сногсшибательно германское… Значит, если кто-то в нашем посольстве получит мою «дезу» – а я сработаю ее точно, с учетом немецких и французских интересов, – их агент из нашего посольства пойдет на связь с хозяевами, и на этом мы их прихлопнем.