Он подошел к толстой металлической двери, которая охраняла соседнюю комнату. Люциус ввел код в клавиатуру, установленную рядом с дверью, и защитный барьер пополз вверх, обнажив ангар. Глаза Брюса расширились при виде гладкой, современной машины, которая, казалось, вся состояла из складывающихся металлических плоскостей и панелей. Огромные винты должны были поднимать пугающий корабль в воздух.
– Проект оборонного отдела по наведению порядка в городах с жесткой геометрией, – гордо сказал Люциус. – Винты настроены для маневрирования между зданиями без рециркуляции.
Брюс был впечатлен.
– Как называется?
– У него длинное и неинтересное обозначение «Уэйн Энтерпрайзес», – заявил Люциус, – поэтому я решил назвать его просто, Бэт. – Он повернулся к Брюсу с хитрой улыбкой на лице. – И, да, мистер Уэйн, его можно покрасить в черный.
Брюс не удержался и присмотрелся. Хромая, он пошел вперед и провел рукой по одному из множества угловатых и перекрывающих друг друга элевонов. Кабина была укрыта под крыльями в прочном бронированном модуле. Пустое место пилота манило его. Инстинктивно он задавался вопросом, как Бэт держится в воздухе.
– Прекрасно работает, – сказал Люциус, как будто читая его мысли. – За исключением автопилота.
Брюс отступил от машины.
– Что с ним не так?
– Программная нестабильность, – вздохнул Люциус. – Может быть, для исправления требуется более живой, чем мой, ум.
Брюс скептически посмотрел на него.
– Живой ум?
– Я поскромничал. Менее занятый ум, – добавил он. – Ваш, возможно.
Но Брюс не дал старику соблазнить его. Он повернулся спиной к самолету с неоспоримым приступом сожаления.
– Я сказал вам, – произнес он твердо. – Я отошел от дел.
* * *
– Я видел коленный хрящ и похуже, – прокомментировал доктор, исследуя рентген.
Брюс сидел на диагностическом столе в центральной больнице Готэма. На улице уже было темно, но Альфреду удалось договориться о встрече в нерабочее время. Имя Уэйна все еще открывало двери в Готэме, независимо от того, что говорилось в последних финансовых отчетах.
– Это хорошо, – ответил Брюс рассеянно, только наполовину слушая. Ум его был занят совсем другим.
– Не совсем, – сказал доктор. – Это потому, что в вашем колене нет хряща. И от тех, что у вас в локтях и плечах, не так много пользы. Между тем и рубцовая ткань в почках, остаточное шоковое повреждение ткани головного мозга, а также многочисленные шрамы вашего тела, просто не позволяют мне рекомендовать вам заниматься горнолыжным спортом. – Он зацокал языком, глядя на снимок старых шрамов, пересекающих голую спину и грудь Брюса. – Единственная часть вашего тела, которая выглядит здоровой, это ваша печень, поэтому, если вам скучно, я рекомендую вам выпить, мистер Уэйн.