Гордон был его другом.
Тот, кто сделал это с ним, должен был заплатить.
Бэйн.
Низкое рычание сорвалось с губ Брюса, разбудив Гордона, открывшего глаза. На мгновение Брюс испугался, что комиссар может запаниковать, увидев человека в маске, стоящего у изножья его кровати, но раненый, казалось, узнал его. Гордон пытался говорить, но кислородная маска приглушала его слова. Морщась от боли, он оторвал маску ото рта.
– Мы были вместе, – хрипло сказал он. – Потом ты ушел...
– Бэтмен больше не был нужен, – ответил Брюс, скрывая свой голос. – Мы выиграли.
– Построенный на лжи мир, – прохрипел Гордон. – Наша ложь. – Он слабо стонал, явно страдая. – Теперь там, где мы пытались похоронить зло, началось его восстание. Никто не будет слушать. – Тревожные глаза умоляли посетителя. – Бэтмен должен вернуться.
«Он знает, о чем спрашивает?» – задумался Брюс.
– Что, если он больше не существует? – громко ответил он.
– Он должен, – пробормотал Гордон, задыхаясь. – Он обязан.
Старый город Готэма когда-то был престижным местом, но окрестности так и не оправились от ряда экономических спадов нескольких последних десятилетий. Богатые семьи отказались от него, и его заменили последовательные волны испытывающих проблемы иммигрантов, получателей пособий и нелегалов.
Изящные таунхаусы были разделены на убогие квартиры и приходили в упадок, заброшенные отсутствующими арендодателями, которые забирали свои чеки за аренду, но редко замечали захудалость своего имущества. Граффити портили закопченные кирпичные стены зданий. Проститутки и наркодилеры открыто слонялись по подъездам и улицам. Железные прутья решеток охраняли окна первого этажа. Полиция и политики утверждали, что очистили Готэм, но вид из квартиры Селины рассказывал совсем другую историю.
Отвернувшись от окна, она восхищалась собой в зеркале своей тесной ванной комнаты размером с шкаф. Ее новый жемчуг прекрасно сочетался с облегающим черным платьем, которое она выбрала для ночной экскурсии. Она с нетерпением ждала выхода из грязной квартиры на несколько часов.
Беспорядки в зале снаружи прервали ее мысли.
– Я же говорила! – закричала Джен достаточно громко, чтобы услышали все их соседи. – Деньги вперед!
Селина закатила глаза. «Ну, началось».
Быстро дойдя до двери, она вышла в коридор, где обнаружила прислонившуюся к стене Джен, над которой нависал с вкрадчивым видом яппи, который выглядел вдвое больше и намного старше ее. Его лицо покраснело от гнева.
– Черт возьми! – клялся он. – Ты забрала мой бумажник!
Он сжал кулак: на руке блестели дорогие золотые часы.