Брюс не видел смысла в предположениях.
– Это не так, – сказал он. – Но я не могу ничего изменить.
Альфред неловко потоптался с ноги на ногу, и на его лице появилось странное выражение, как будто он боролся с собой.
– Что, если, – сказал он наконец, – она написала письмо? Объясняя, что она выбрала Харви Дента, а не вас. – Альфред устало вздохнул, словно выпуская тяжелый груз. – А что если, чтобы избавить вас от боли, я сжег это письмо?
Брюса накрыло понимание, и он в шоке уставился на Альфреда. Он почувствовал, как весь его мир – все, чему он верил за последние восемь лет – разваливается под ним.
– Зачем ты это говоришь? – спросил он.
– Потому что я должен заставить вас понять, – сказал Альфред. – Потому что вы так же важны для меня, как и для своей матери и отца, и я поклялся им, что буду защищать вас... и не защитил.
– Ты лжешь, – обвинил его Брюс.
– Я никогда не лгал вам, – ответил он. – За исключением случая, когда я сжег письмо Рэйчел.
Черт возьми, Брюс поверил ему.
Внутри него разразилась холодная ярость, очень отличающаяся от праведного гнева, который он так долго направлял на преступления и преступников. Это было гораздо более личным.
– Как ты смеешь использовать Рэйчел, чтобы остановить меня? – прорычал он.
– Я использую правду, мастер Брюс. Может быть, пора нам всем перестать хитрить и просто принять горькую правду. – Он грустно посмотрел на Брюса. – Мне жаль.
– Извини? – прохрипел Брюс. – Ты рассчитываешь уничтожить мой мир, а потом пожать мне руку?
– Нет, – сказал Альфред. – Я знаю, что это значит.
Но Брюс заставил его сказать это.
– Что это значит, Альфред?
– Это значит, что вы меня возненавидите. Это означает потерю человека, о котором я заботился с тех пор, как услышал его первый крик в этом доме. – Он сделал паузу. – Но это также может означать спасение вашей жизни. И это важнее.
Брюс впился в него взглядом. Спокойно, холодно он сказал худшее из всего, что мог сказать:
– Прощай, Альфред.
Дворецкий кивнул, старше и более уставший, чем несколько минут назад. Его плечи опустились.
– Прощайте, Брюс.
Брюс повернулся спиной и поднялся по лестнице.
Дверной звонок разбудил его. Брюс перевернулся в постели, ожидая, что Альфред откроет.
Затем вспомнил.
Он встал и набросил халат. Никакого завтрака он не ждал, и дом почему-то казался холоднее, чем раньше. Двигаясь по коридору вперед, он осторожно крикнул.
– Альфред?
Ответная тишина подтвердила, что прошлая ночь была действительностью. Лицо Брюса стало каменным. Запахнув халат, он поспешил спуститься по лестнице и распахнул дверь.