– Я побывал на половине цементных заводов Даггетта, – сообщил он. – И расчищенных стройплощадках, где заливали цемент для подземного строительства.
– Есть что-нибудь странное в заливках? – спросил Гордон из своей больничной палаты. Статика добавила его голосу хрипоты.
Блэйк остановил машину, чтобы просмотреть свои записи. Мятая карта была разложена на пассажирском сиденье рядом с ним. Красные точки, нацарапанные на карте, обозначали все места заливки, определенные его расследованием. Он пытался – и не смог – найти какие-либо подсказки на карте.
– Честно говоря, комиссар, я ничего не знаю о гражданском строительстве...
– Но можешь увидеть связь, – настаивал Гордон. – Продолжай искать.
«Если вы так считаете, – подумал Блэйк, завершая разговор. Он проверил адрес следующего цементного завода в своем списке. – Я просто надеюсь, что это не охота за призраками».
Вместо этого ему хотелось быть под землей и принять участие в охоте на Бэйна. Вот где было реальное дело.
Он надеялся, что с Россом и остальными все в порядке.
Потея, доктор Павлов отошел от реактора. Рукава рубашки были закатаны, и ученый тяжело дышал. В основном, его задача заключалась в перепрограммировании параметров безопасности реактора и допусков нейтронного потока, но он также должен был обновить магнитные катушки и устройства удержания плазмы.
У его ног лежал футляр со сложными инструментами вместе со снятыми защитными экранами. Основные глушители и компенсаторы были заменены более летучими материалами. Панели доступа к сфере были снова закрыты.
– Готово, – печально объявил он. – Теперь это ядерная бомба в четыре мегатонны. – Она была примерно в двести раз мощнее бомб, которые разрушили Хиросиму и Нагасаки во время Второй мировой войны.
Бэйн кивнул в знак одобрения. Он подозвал своих людей.
– Вытащите ядро из реактора.
– Этого нельзя делать! – выпалил Павлов, его лицо побледнело. – Это единственный источник энергии, способный поддерживать его. Если вы вытащите ядро, через несколько месяцев начнется процесс его распада ...
– Пять, по моим расчетам, – спокойно ответил Бэйн.
Павлов был сбит с толку. Разве Бэйн не оценил угрозу?
Ученый отчаянно пытался донести свою мысль:
– А затем оно взорвется!
– Ради вашей семьи, доктор Павлов, я надеюсь на это.
Ошеломленный, ученый наблюдал, как наемники начали отсоединять ядро. Он с тревогой сжимал руки и уже не в первый раз пожалел, что не погиб в той авиакатастрофе.
«Боже, прости меня, – подумал он. – Что я наделал?»
* * *
Блэйка одолевало искушение заехать пообедать, но вместо этого он поехал прямо к следующему месту назначения – цементному заводу на окраине города. Территорию окружал забор из рабицы с колючей проволокой. Горячие газы вырывались из нагревательной башни. Бункеры для хранения возвышались над заводом. С шумом работали дробилки. Он припарковался снаружи и подошел к воротам.