Пачка пятитысячных заныкана в сумку, в один их кармашков, что под замком. Это, на сегодня, мои основные оперативные финансовые активы. Когда я ещё смогу спокойно с карточки деньги снять, а тут у меня всё под рукой! Мало ли, что ещё прикупить понадобится?
А не позвонить ли мне Карловичу?
Посещала тут меня одна мысля…
Сказано — сделано.
— У телефона! — Карлович никогда по телефону первым не здоровается.
Или это он только со мной позволяет так себя вести?
— Это я! — произнёс я.
— Это я уже понял. Чего хотел?!
Не выспался, что ли?
— Дядя Кеша, — решил я пойти на обострение, — я бы хотел уточнить один момент. — Говорю уверенно я.
«Дядя Кеша» для него, видно, как красная тряпка для быка, но со мной он сдержался, тем более, я его так впервые назвал, и вообще, он первым начал!
— Говори, но покороче. У меня мало времени. Саню я с тобой отправляю, но с тобой возиться ему будет некогда. С директором там, вроде, всё оговорено, тем более, я сам ей хотел скоро звонить.
Я обрадовался. Значит, успел.
— Я как раз по этому поводу и хотел вас побеспокоить, дядя… — но закончить фразу мне не дали.
— Ещё раз дядей назовёшь — уши оторву! — хмыкнул он в трубку.
— А Кешей, значит, можно?! — смеясь, уточняю я.
Он в ответ тоже смеётся.
— Короче, племянничек, чего хотел?
Я перевожу дух. Похоже, первый раунд общения остался за мной.
— Вы ведь за меня этому интернату деньги платить будете? — задаю я, интересующий меня больше всего вопрос.
— Твой отчим и его друг были выпускниками и воспитанниками этого детского дома. Шестьсот тысяч в год в качестве помощи, по полтиннику в месяц побратимы платили, и так по мелочи помогали. С ремонтом, например, из коммерсов помощь спонсорскую выбивали, стройматериалы по дешёвке находили. В общем, своей альма-матер они платили, как могли. И за тебя шеф сказал решить вопрос с выплатой.
— Вот о ней я бы и хотел поговорить.
— И чего ты хочешь? — уточняет он.
Он сам видно заинтересовался, что же мне очередной раз в голову пришло?
— Я тут подумал, — со вздохом говорю я, — мне ведь в детдоме может стать скучно…
— Чё?! — не понимает ход моих мыслей старый еврей.
— Я, зная себя, обязательно что-нибудь замучу, естественно, в рамках детского дома. Вот под это мне, по-любому, понадобятся деньги. Вот я и подумал, а если сделать так, чтобы деньги, выделяемые под меня побратимом моего отчима, без моего согласия директор не мог бы расходовать?
Карлович задумался.
— В принципе, не вопрос, это решаемо, хотя для тебя возникнут определённые трудности. Мало кому понравится отчитываться за спонсорские деньги, тем более, спрашивать разрешение на эти траты у молокососа. Хотя директору и так грех жаловаться. Ему, вернее ей, и так пятьдесят тысяч безотчётных капает в месяц, а на тебя, в память о друге, босс выделил сотню в месяц. И это — до хрена! Но есть у них общий счёт — до сих пор туда с одной интересной темы деньги капают, так что босс не свои кровные на тебя тратить будет, а, так сказать, неучтённый общий доход. Но он человек слова, и твой отчим был ему самым дорогим другом в этом мире. Так что пользуйся!