Что я там говорил о том, что стар для плотских утех? Я передумал. Я очень даже ещё молод и полон сил.
Её пальцы в моих волосах, её рваное нервное дыхание… словно она тонула, словно пыталась удержаться… как странно. А я хотел удержать. И не отпускать.
Проклятье, как же я завидую людям, которые способны всё это чувствовать. Всегда завидовал. Боги слишком добры к ним. Наверное.
Какое всепоглощающее, совершенно лишающее рассудка чувство. Невероятное…
Я не сразу и заметил, что она начала оседать, а после и вовсе повисла у меня на руках.
И за бурей туманящих мыслей нахлынула досада оттого, что всё закончилось, и понимания, что вряд ли повторится.
Мгновение помедлив, я быстро подхватил её на руки и направился вверх по лестнице, вошёл в первую же комнату, что приглашающе распахнула нам навстречу дверь. И осторожно уложил её на кровать поверх одеяла.
Здесь было душно, темно и воняло сыростью. Витал едва уловимый даже мне запах медикаментов и болезни. На кровати, рядом с бессознательной девушкой, на меня скалился рунами, словно хищный зверь, древний родовой гримуар. Так вот с чего всё началось? Сонечка решила прибраться, а заодно собрать всю нечисть со всех миров. В первую очередь из Хаоса. Ай-яй-яй, Сонечка, нельзя с магией так… Неосторожно. Она, магия, может боком выйти.
Я втянул носом воздух, принюхиваясь. Едва ощутимый запах магии. Если её не выследили сразу, то вряд ли теперь смогут отыскать. Ключевое слово — «если». Эх, Фиалка.
Непонятное чувство неоправданной радости в груди отступало. Медленно. Нехотя. Вытесняемое не менее сильным чувством — злостью.
Но глядя на неё — бледную, тревожно и рвано дышащую даже в бессознательном состоянии — злиться на неё не получалось.
Проклятая тьма! Зато хорошо получалось злиться на себя. Между прочим, тоже парадокс. Мы, демоны, на себя не злимся. Мы вообще не злимся — сразу отрываем конечности.
Вот только не Фиалке же голову откручивать!
Не стоило оставлять её. Понадеялся на бабулино мастерство. А она облажалась. Хотя…
Ладно! Назовём это нелепым и досадным стечением обстоятельств и будем надеяться, что всё обойдётся.
Нужно прибраться за ней теперь.
На лестничной клетке всё так же лежало подобие гусеницы-переростка, извивалось и мычало. И как оно ещё с лестницы не скатилось. По выпученным от натуги глазам можно было сделать несколько выводов к ряду — первый, что мне пытаются что-то сказать, второе — наш гость несколько шокирован событиями и желает уползти отсюда куда подальше, ну и третье — мужчине просто требуется по нужде. А может, всё вместе.