Сомневалась она с секунду. Три десятка золотых. Я бы и сама на её месте мешкать не стала. Амала шустренько чухнула в ту самую дверь и уже спустя секунд двадцать вернулась вместе со Сноули.
Маг был не старый. Но и не молодой. Не красивый и не страшный. Чуть седоватый. Невзрачный. С маленькими чёрными глазками и крючковатым носом. В общем, никакой был Сноули. Развернулся спиной и забудешь, как и выглядит.
— Ну? — буркнул Маг, стоя в двери. — Зачем явилась?
— И я по тебе скучала, Сноули. Вот как за любимой бабушкой скучала…
— Дурочку не корчи. Бегом по делу, и пшла вон.
Я широко улыбнулась. Вот… Я же говорила, что Академия Магии и Ведовства вполне себе миролюбивое, радушное место…
— Маготмычки нужны, — тут же посерьёзнев, сказала я.
— Сколько?
— Одни. Но не разовые.
— Нет таких. Бери несколько.
— И что я, по-твоему — их вместо гирлянд развешивать по дому буду? Одни. И качественные. Фуфло будешь тут, по месту, толкать. И учти, я тоже некоторым азам магического искусства обучилась…
Маг улыбнулся, но не удивился.
— Так и думал, что ты куда-то вляпалась. Сэма — ты?
— А вот и нетушки. Сэма — не я. Хотя хотелось. Но мы же не об этом…
— Через неделю придёшь, будут отмычки. Четыре десятка золотом.
— Три.
— Три с половиной и ни медяком меньше.
— По рукам.
— Десять вперёд.
Справедливо. Я вытащила из кошеля десяток золотых и сыпанула на заставленный грязными чашками столик.
— Учти, надуешь…
— Кэт… ты ж не со шпаной дело имеешь, — снисходительно улыбнулся Сноули.
Я кивнула. И правда.
— Вали отсюда. И… Кэт, в Висельниках рожей меньше свети. Тебя там кое-кто разыскивает для душевной беседы.
Вот дрянь…
— Кто?
— Я краем уха слышал, как Гори упоминал, что очень хочет с глазу на глаз перемолвиться словечком с тем, кто грохнул Сэма.
Тьмаа… Пока Трёхглазый жив был, у половины Квартала Висельников руки чесались ему горло вскрыть. А как окочурился, так тут как тут искатели справедливости. А всё почему? А потому, что для того, чтобы подмять под себя тех, кто под Сэмом ходил, нужно сделать что-то эдакое. То ли самому его грохнуть, то ли грохнуть того, кто уже это сделал.
— Ясно, — кивнула я и вышла из дома, чувствуя, что Единый меня таки любит, если мне сегодня удалось из Квартала Висельников выйти живой и невредимой.
* * *
— Значит так, магистр, — взяла я какой-то пописанный лист бумаги и ручку и в столбик начала корябать имена подозреваемых. — Первое почётное место в списке тех, кому твой медальончик мог понадобиться, у нас, конечно, за Гарольдом, — заключила я, записала имя ректора и закусила кончик ручки.
Магистр кивнул и отхлебнул чай, не сводя с меня внимательного взгляда.