Он как-то обречённо поплёлся к доске, взял мел и принялся выводить значки пентаграммы прямо на полу, периодически сверяясь с книжкой.
Впрочем, это действо занимало всех мало. Больше студентов волновало, что это такое случилось, что куратор вдруг сменил любимчика. В то, что это в честь моего так называемого дня рождения, не верил абсолютно никто. И косили на меня со смесью недоумения и жалости. По моему мнению, несколько неуместной. Потому как лично меня факт того, что меня подвинули с первого места в списке жертв некромантских опытов, не очень-то расстраивал.
Наконец, Сиг возиться перестал. Ещё раз сверился в рисунком в книжке, наученный опытным путём, что нам, некромантам, ошибаться не стоит, и принялся нараспев выплетать заклинание призыва.
— Эсферио атем, — чирк по ладони маленьким ножиком, капелька крови упала на рисунок белым мелом. — Отвэло.
Опаньки. А с каких это пор в аудиторию с холодным оружием пускают? Ладненько. Потом у одногруппничков уточню, что за попустительство такое.
Между тем в помещении, и без того не очень то и тёплом, ощутимо похолодало. Дохнуло грозой. И внутри пентаграммы заклубилось нечто похожее на грозовую тучу. Как и положено — с разрядами и сиреневым туманом.
Дорк как-то нервно поджал губы, сузил глаза и сложил руки на груди. Что свидетельствовало либо о том, что всё путем и придраться не к чему, либо, что дело ну совсем дрянь. Как бы то ни было, мы для порядка напряглись и приготовились на всякий случай делать ноги.
Нечто начало постепенно уплотняться, приобретать форму, и спустя минуту в круге стояло что-то маленькое, едва мне по колено, синее, с короткими рожками, продолговатой мордочкой… и вполне миролюбивого настроя. Ну, было бы, если бы не клыки, торчащие из несоразмерно большой пасти. Нечто ухмылялось и облизывалось раздвоенным языком. Голодными красными глазками, размером и формой походивших на медяк, шарило по притихшим окончательно нам.
— Вот скажи мне, Колем, ты совсем неуч или притворяешься? — протянул слишком как-то спокойно магистр, по кругу обходя призванное чудище. — Ты что мне в стены Академии призвал?
Сиг затрясся и сделал шаг назад, затравлено поглядывая то на монстра, явившегося на его призыв, то на магистра, что казался сейчас хуже всех монстров во всех мирах, вместе взятых, то на ничего не понимающих нас.
— Кто мне скажет, кого тут так неосмотрительно призвал студент Колем? И за что он сегодня будет отрабатывать в склепе новообретённого умертвия уборщицей? — обратился к нам магистр, повернувшись к облизывающемуся и стучащемуся в стену пентаграммы, не выпускающей его в широкий мир, монстру спиной.