– Мы могли бы проверить информацию на Платона. Складывается впечатление, что он здесь главная фигура.
Петерсон сел за соседний письменный стол и застучал по клавиатуре. Набрал пароль. Появилось диалоговое окно – Ричер заметил, что Петерсон воспользовался левым указательным пальцем, чтобы нажать на клавишу «Shift», а правым на заглавную П, за ней последовали и «л, а, т, о, н».
Платон.
– Ничего, – сказал Петерсон. – Предлагают посмотреть в «Гугле», а там сообщают, что это греческий философ.
– Список его вымышленных имен есть?
Петерсон снова начал печатать. Много символов. Наверное: «также известный, как Платон».
– Южноамериканец, – сказал Петерсон. – Гражданство – неизвестно. Настоящее имя неизвестно. Возраст неизвестен. Предполагается, что живет в Мексике. Предполагается, что владеет ломбардами в пяти городах Соединенных Штатов, подозревается в торговле наркотиками и содержании публичных домов.
– Симпатичный парень.
– Ни одного ареста. Как и в Мексике.
– И это все?
– В федеральной базе данных наверняка информации больше. Но у меня нет к ней доступа.
Ричер снова взял трубку и вновь положил ее на место. В Рок-Крик хватало своих дел без его проблем. Может быть, он становится обузой. Или занудой. Как седые офицеры запаса, которые живут рядом с армейскими базами, сидят всю ночь в барах для рядовых и болтают всякие глупости, вспоминая забытые истории. Или как вышедшие на покой городские полицейские, у которых не хватило сбережений, чтобы перебраться на юг, и они продолжают посещать те же заведения и встревают в каждый разговор.
– Мы можем съездить в тюрьму. Она находится в федеральном подчинении. У них есть компьютеры. Я знаком с некоторыми парнями оттуда.
Было без пяти пять.
Осталось одиннадцать часов.
Тюрьма находилась пятью милями севернее, в конце той самой старой дороги, которая вела в город от автострады. Дорога была совершенно прямой, словно строители положили на карту линейку. По шоссе, тщательно вычищенному от снега и посыпанному солью, постоянно ездили машины. День посещений. Автобусы курсировали от города до тюрьмы и обратно.
Они потратили восемь минут, чтобы проехать пять миль. В течение первых семи минут Ричер ничего не видел впереди, если не считать темного мрачного неба и льдинок в воздухе. Потом он разглядел тюрьму: сначала на горизонте появился рассеянный свет, который вскоре разделился на сотни голубовато-белых одуванчиков, сиявших над блестящей оградой из колючей проволоки. Ограда была длинной, около двенадцати футов в высоту. И двенадцать футов в ширину. С внешними и внутренними сетками из туго натянутой проволоки. Пространство между ними заполняли распущенные кольца армированной колючей ленты. Вдоль верхнего края шли тугие витки такой же проволоки. Они раскачивались на ветру, поблескивая в свете прожекторов, установленных на высоких матчах, совсем как на стадионах. Расстояние между мачтами составляло тридцать футов.