– Где драгоценности?
Ричер не ответил. Костяшки его пальцев кровоточили, и он не сомневался, что рассек кожу на голове. Потолок нависал над ним.
Платон положил обе руки на пистолет-пулемет.
– У тебя была одна контрамарка, – сказал Платон. – И это всё. Где драгоценности?
Ричер поднял фонарик и его лучом показал коридор. Даже с такого расстояния отражение получилось блестящим и завлекательным. Платон зашагал в нужном направлении, быстро и уверенно, словно шел по улице, а над его головой было только небо.
– Захвати с собой мешки, – бросил он через плечо.
Ричер отполз в сторону, взял пакет с мешками и с унизительной неловкостью потащился за маленьким человечком, словно огромный, заключенный в клетку примат.
Платон вошел в правый коридор. Он делал то, чем занимался Холланд, – играл лучом фонарика, водил им по полкам, по золоту, серебру, платине, бриллиантам и рубинам, сапфирам и изумрудам, часам и картинам, блюдам и канделябрам. Но на его лице не было жадности или удивления. Он оценивал объем предстоящей работы – и не более того.
– Ты можешь начать поднимать это дерьмо наверх. Но сначала покажи мне порошок.
Ричер повел его по коридорам – каблуки, костяшки пальцев и задница, – низко опустив голову, до третьего из трех туннелей, где находился метамфетамин. Полка производила ошеломляющее впечатление. Кирпичики, собранные в пачки десять на десять, целая стена длиной в сто футов. Здесь никого не было в течение пятидесяти лет, и пожелтевшая вощеная бумага тускло мерцала в свете лучей фонариков. Пятнадцать тысяч пачек. Более тринадцати тонн.
– Это все? – спросил Платон.
– Здесь треть, – ответил Ричер.
Шаги на лестнице стали громче. Парень, отвечавший за заправку, торопился.
– Мы заберем все, что здесь. И еще немного. Пока не заполним самолет.
– Я думал, ты все продал русскому.
– Так я и сделал, – сказал Платон.
– Но ты собираешься забрать товар?
– Только часть.
– Это обман.
Платон рассмеялся:
– Ты убил для меня трех человек, но тебя огорчает, что я ворую у какого-то глупого русского, которого ты никогда не встречал?
– Я бы предпочел уверенность, что ты держишь свое слово, вот и всё.
– Почему?
– Потому что хочу, чтобы с моей дочкой ничего не случилось.
– Она сама решила сбежать с теми парнями. Через десять часов мне она уже будет не нужна. Я заканчиваю свой бизнес здесь.
– Значит, и я тебе больше не нужен, – сказал Ричер.
– Я позволю тебе жить, – сказал Платон. – Ты неплохо на меня поработал. Ты медлил, но потом все сделал.
Ричер промолчал.
– Я держу свое слово, – сказал Платон. – Только это не относится к русским.